Россия белая, Россия красная. 1903-1927. Алексей Николаевич Мишагин-Скрыдлов
танцовщиц или актрис, завораживали Пажеский корпус. Там рассказывали связанные с ними истории, повторяли их слова. Пажи, равнодушные к остроумным и метким высказываниям великих, превращали любое слово, брошенное этими женщинами, в историческое высказывание. Сколько раз я слышал различные истории об артистке Пуаре! На сцене это была талантливая актриса, но в жизни – ловкая, хитрая и очень злая женщина, известная своими судебными процессами, в частности начатым ею против ее сожителя, графа Орлова-Давыдова. Она утверждала, что родила от графа ребенка, что дало бы ей огромные выгоды, однако расследование установило, что не только Орлов не является отцом ребенка, предъявленного Пуаре, но и сама она не мать ему, а младенец взят ею «напрокат» у настоящей матери. Она проиграла процесс.
Пуаре получала от своих поклонников очень дорогие подарки, в числе которых был огромный бриллиант. Если дамы носили камни подобной величины, то только фальшивые; подобные имитации назывались «бриллиантами от Тета» по фамилии производившего их ювелира. Один старый актер, навестив Пуаре, восхитился камнем.
– Ой! – наивно произнес он. – Какой красивый! Это бриллиант от Тета?
– Нет, – ответила Пуаре по-французски. – От свидания наедине[13].
Не уставали вспоминать о способе, которым преуспела другая известная дама полусвета. Эта женщина, желая подняться по социальной лестнице и унизить своих соперниц, задумала приобрести титул и имя: она вышла замуж за некоего графа Ротермунда, совершенно разорившегося, о котором к тому же до этой свадьбы никто и не слышал. Ирония судьбы: эта женщина мечтала сменить «творческий псевдоним» на благородное имя, а получила типичное для полусветской дамы прозвище, поскольку в переводе с немецкого Ротермунд буквально означает алый рот.
Итак, графиня Ротермунд придумала нечестный, но вполне в ее духе способ получать деньги за свои милости. Способ не совсем полусветский, но… Комнаты ее апартаментов были заставлены сервантами и этажерками, загромождавшими проход. Она заставляла эту неустойчивую мебель легкими хрупкими безделушками: венецианское стекло, саксонский и китайский фарфор. Принимая гостя, она в определенный, выбранный ею момент устраивала так, чтобы мужчина натолкнулся на буфет и свалил минимум одну безделушку. Тут же крики, обморок. Прибегала горничная, заранее проинструктированная хозяйкой.
– Посмотри на полу! – стонала Ротермунд. – Что разбилось? Что-то ценное?
– Ой, госпожа графиня! Беда! Самые лучшие вещи госпожи графини! Не меньше чем на две тысячи рублей!
При необходимости графиня вновь падала в обморок. На следующий день неловкий присылал ей безделушки на замену разбитых или компенсировал цену разбитых наличными. А графиня к тому времени уже успевала склеить и поставить на место безделушку из саксонского или китайского фарфора, которая была фальшивой.
Также мне рассказывали историю, связанную с одной актрисой, чье имя я, к сожалению, забыл. За этой особой ухаживал
Непереводимая игра слов: свидание наедине – тет-а-тет.