Потерянный мальчишка. Подлинная история капитана Крюка. Кристина Генри
дела до причин: я просто хотел, чтобы он меня послушался. Я разозлился и дал ему это увидеть.
– Ты должен идти наверх. Если не пойдешь, я брошу тебя здесь.
Его лицо побледнело и выразило ужас. Наверное, если бы я его шлепнул, ему было бы не так больно.
– Утенок, – прошептал он. – А как же утенок?
– Чертов утенок не слушал никого, не делал, как ему говорили! – сказал я, и пошел вверх по тропинке, оставив Чарли стоять и смотреть мне вслед.
Питер был прав. Моя попытка заботиться о них ничего хорошего не давала. Я Чарли не мама, и нечего мне пытаться ею стать. Если этот глупый мальчишка упадет в крокодилий пруд, или будет съеден медведем, или забредет на поля Многоглазов, мне наплевать, потому что он – не моя проблема, и я за него не отвечаю.
Это Питеру захотелось забрать этого маленького гаденыша. Пусть он и присматривает за Чарли, пусть он…
Я шел все медленнее, а потом остановился. Я поднялся почти до половины склона, и громкие крики мальчишек в пещере раздавались чуть ли не у меня в ушах – так они шумели. Я оглянулся.
Чарли стоял у начала тропы, подняв лицо вверх в лунном свете, и из его глаз лились слезы.
Он казался застывшим – словно мышцы у него свело, – не мог идти следом, мог только ждать. Ждать, чтобы я вернулся.
Я вздохнул, и на выдохе из меня вышла вся злость. Питер выбирал мальчишек – да, это так. Но он о них не заботился. Он за ними не присматривал. Он не учил их, как найти самые хорошие грибы, как забросить удочку, чтобы поймать рыбу. Он брал их сражаться с пиратами, но не учил, как это надо делать, чтобы их не убили. Он не показывал, как снимать с оленя шкуру на одежду, не утешал, когда они плакали ночью, не хоронил, когда они умирали. Это делал я.
Питер умел показать самую короткую дорогу к русалочьей лагуне, составить команды для Битвы, прокрасться ночью в лагерь пиратов и украсть блестушки, которые прятал в дупле нашего дерева, словно сорока-переросток. Питер был для веселья, для игр, для приключений. А я – я помогал товарищам его игр выживать, даже когда они становились ему не нужны. Как Чарли.
Я спустился обратно – уверенно, несмотря на узкую тропинку с обваливающимся краем, который обещал болезненное падение, если не перелом.
Я не знал, простит ли меня Чарли, но при моем приближении он вдруг побежал и напрыгнул на меня. Я пошатнулся, но устоял и сказал:
– Эй, потише, а то оба упадем.
Но я говорил не сердито.
Чарли вжался лицом мне в шею и повторял снова и снова:
– Прости, Джейми. Прости. Я буду слушаться. Я буду хорошим. Прости. Только не бросай меня.
Жаль, что я не мог пообещать ему, что с ним ничего плохого не случится. Такие обещания давать нельзя было – ни на острове, ни в Другом Месте. С мальчишками всегда что-то случается. Они падают. Они разбивают друг другу носы. Они обзывают друг друга. Иногда их съедают крокодилы. Иногда их протыкают пираты.
Я не буду врать Чарли. Но я могу пообещать, что я его не брошу.
Глава 4
На самом верху тропинки я поставил Чарли на ноги и вытер ему лицо. Руки у меня были грязные, так что на щеках