Вкус убийства. Анна Малышева
что ее не обнаружили, – да, наверное, повезло… Неизвестно, с кем бы ей пришлось столкнуться в темной кухне… Так откуда же это сожаление? Она поздравила себя с тем, что устояла на ногах. Если вспомнить, как она сегодня упала в обморок перед Славкой, – это уже большое достижение. Если вспомнить, как ей показалось, что на кухне стоит муж…
И тут ее прорвало. Таня вскрикнула высоким, неестественным голосом и снова бросилась к двери. Отпирая замки – один за другим, – она уже в голос рыдала. Выскочила в тамбур, на площадку к лифтам, на запасную лестницу… Мертвый свет длинных белых ламп, разбитое окно, окурки возле мусоропровода, слабый запах гари…
– Нет его, нет… – шептала она, даже не пытаясь вытереть слезы. – Зачем же ты меня мучаешь?! Почему не уйдешь совсем?!
Она знала, что таких слов говорить нельзя. Что, произнося их, она принимает новые правила игры. Меняет реальность на безумие, отчаяние – на надежду. Потому что надеяться на его возвращение – чистой воды безумие. Но Таня шептала одно и то же, прижавшись к стене на запасной лестнице, глядя вверх, туда, где в окне от ветра дрожало и позвякивало стекло. Она больше не могла терпеть, не могла уговаривать себя жить нормальной жизнью – тоскливой и размеренной. Сидя в темной кухне, слушая шаги, она в полной мере испытала тот ужас и то счастье, которые до этого испытывала только в мечтах. Он должен был вернуться – хотя бы на минуту! Он вернулся – потому что и ему не может быть покоя, если здесь его так ждут!
– О господи! – закричала она и ударила кулаком в стену. – Да где же ты?!
В наступившей затем тишине она услышала, как в шахте поднимается лифт. Короткое звяканье – и послышался шум раздвигающихся дверей. Шарканье домашних тапочек, хлопанье тамбурной двери… И голос Ксении, которая громко и возмущенно что-то говорила в тамбуре. Таня с трудом отлепилась от стены и вытерла слезы.
– Ну, ты только никому такого не скажешь, договорились? – почти испуганно перебила ее рассказ подруга. – Насчет ключей – это все ужасно. Но если ты кому-то скажешь, что приходил Стас, – тебя увезут в дурку, ты понимаешь?
Девушки сидели на кухне. Таня тщательно заперла дверь, а Ксения так же тщательно за этим проследила. Она была возмущена, что Таня так легкомысленно покидает квартиру, оставляя дверь настежь. Ксения выслушала рассказ о том, что только что произошло, и, судя по выражению лица, поверила. Но истолковала все куда проще и страшнее.
– Пойми, Татка, что и ключи у Стаса украли! – Ксения от волнения выдернула из прически гребень и принялась расшатывать его зубья. – Кто, по-твоему, сегодня предъявлял паспорт в обменном пункте? Призрак, что ли? Тебе же его описали – высокий брюнет в светлом пиджаке. Очень похож на Стаса, не находишь?! – Она иронично фыркнула. – Так вот, и ключи у этого брюнета, скорее всего. Если их не целая банда.
– Ксень, но ты бы слышала, он так уверенно ходил по квартире… – растерянно возразила Таня. Она не слишком защищала свою версию. Теперь, при ярком электрическом