Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились. Герберт Фейс
Согласившись с планом полетов по маршруту Аляска – Сибирь, Сталин тем не менее ясно дал понять, что хочет, чтобы над советской территорией летали русские, а не американские, летчики. Независимо от того, будет ли открыт второй фронт во Франции, Сталин вел себя весьма осмотрительно, опасаясь спровоцировать Японию.
Фактически Сталин и Молотов не были твердо уверены в том, что второй фронт на западе будет открыт в 1942 году. 2 июля в беседе со Стэндли, касающейся военных вопросов, Сталин сухо заметил, что «желание» иметь второй фронт и его «наличие» – суть разные вещи. Молотов полностью согласился с этим. Как казалось Рузвельту, Черчилль и Идеи хотели обезопасить себя и поэтому попросили Кларка Керра дать знать Молотову, что британское правительство обеспокоено тем, что он со все возрастающей уверенностью говорит об открытии второго фронта как о чем-то окончательно решенном. 14 июля Кларк Керр передал эти опасения Молотову. На это Молотов весьма дружелюбно заметил, что большинство из того, что он сказал на званом обеде, весьма «субъективно». Во время пребывания в Лондоне проблемы, касающиеся второго фронта, были ему абсолютно понятны и вполне предсказуемы. В порядке извинения Молотов подчеркнул, что в разговоре с советским главнокомандующим и речи не шло о каких-либо обещаниях; он просто обозначил те надежды, которые советская армия и весь советский народ возлагают на открытие второго фронта, и Россия, естественно, почувствовала уверенность после опубликования заявлений в Лондоне и Вашингтоне.
Теперь мы видим, что фактически с середины июля стало бессмысленно надеяться на реальность высадки на континент в 1942 году, а вскоре за этим было принято решение в пользу высадки в Северной Африке. Несмотря на опасения со стороны американцев, что такое решение подорвет доверие к Соединенным Штатам и вызовет нежелательные вопросы в Москве, рискованное предприятие относительно высадки на континент было отложено на будущее. Кроме того, оба западных лидера пришли к мрачному выводу, последствия которого еще скажутся, что конвои, осуществляющие военные поставки для России и идущие мимо Норвегии в Мурманск, в связи с белыми ночами должны быть приостановлены на летнее время.
Черчилль решил, что должен лично отправиться в Москву, чтобы объяснить, почему нельзя выполнить операцию, которую более всего жаждет Россия, и сообщить новости относительно предполагаемой североафриканской кампании.
17 июля премьер-министр направил послание с объяснением принятого решения относительно приостановки северных конвоев. Отсюда следовало, что театр военных действий переносится на юг, а не на континент. Сталин, возможно, прекрасно представлял, какой спор идет между американским и британским штабами, и быстро просчитал его результат. Его ответ Черчиллю от 23 июля отражает понимание того, что предложенная в 1942 году операция высадки через Ла-Манш откладывается. Он объявил Черчиллю, что догадался об этом из послания премьер-министра и «боится,