Роль морских сил в мировой истории. Альфред Тайер Мэхэн
эскадрами, требовали от них как можно дольше воздерживаться от боевых действий, которые могли привести к потерям кораблей, с трудом поддающимся восполнению. Так что не однажды полноценные победы, которые могли бы увенчать искусство наших адмиралов и мужество наших капитанов, превращались в частные успехи. Этот метод был возведен в принцип. Адмирал не должен использовать имеющуюся в его распоряжении мощь, когда его посылают против врага с заранее поставленной целью отбивать атаки, но не атаковать самому. Этот метод, подрывающий боевой дух ради сбережения материальных ресурсов, должен был привести к плачевным результатам… Несомненно, что этот предосудительный метод стал одной из причин падения дисциплины и пугающего размаха дезертирства, которыми были отмечены периоды правления Людовика XVI, [первой] Республики и [первой] Империи»[12].
В течение десятилетнего периода после мира 1783 года произошла Великая французская революция. Это великое событие потрясло основы государств. Оно ослабило узы социального порядка и лишило флот всех профессионально подготовленных офицеров монархии, которые были привержены прежнему режиму (которым в основном отрубили головы на гильотине. – Ред.). Однако революция не освободила флот от ошибочного метода. Легче было изменить форму правления, чем выкорчевать глубоко укоренившиеся традиции.
Познакомимся с мнением третьего высокопоставленного французского офицера (с блестящими литературными дарованиями) относительно бездействия Вильнева, адмирала, который командовал французским арьергардом в Абукирском сражении и не трогался с якоря, пока уничтожали авангард французской эскадры: «Должен был наступить день (Трафальгар), когда Вильнев, в свою очередь, так же как де Грасс до него и как Дюшайла, пожаловался бы на то, что его бросила на произвол судьбы часть флота. Впору заподозрить тайную причину этого фатального совпадения.
Противоестественно, чтобы среди такого количества почтенных людей столь часто попадались адмиралы и капитаны, навлекающие на себя такой позор. Если имена некоторых из них до сих пор сохраняют прискорбную связь с памятью о наших поражениях, можно говорить с уверенностью, что это не только их вина. Нам следует скорее винить существо операций, в которых они участвовали, и тот метод оборонительной войны, который предписывали французские власти. Метод, который Питт в английском парламенте назвал провозвестником несомненного краха. Этот метод, когда мы решили от него отказаться, уже прочно укоренился в наших привычках. Он, так сказать, ослабил нашу боеспособность и парализовал нашу уверенность в своих силах. Слишком часто наши эскадры покидали порт с особым заданием, с намерением избегать противника, встреча с ним сразу оборачивалась большой бедой. Таким вот образом наши корабли отправлялись воевать. Они подчинялись необходимости вместо того, чтобы навязывать бой… Удача долго выбирала между двумя флотами и не повернулась бы в конце концов решительно