Русская революция глазами современников. Мемуары победителей и побежденных. 1905-1918. Роджер Петибридж
решил, что она станет бедствием для России.
Осенью общероссийская стачка железнодорожников привела к общей забастовке, которая парализовала всю страну. Витте использовал эту отчаянную ситуацию, чтобы представить царю меморандум, в котором предложил альтернативу – военную диктатуру или либеральную конституцию. Николай сначала помедлил, потому что решил, что предает свой царский обет править страной, но потом согласился на введение конституции и издал Октябрьский манифест. Его письма к матери того времени показывали, с какой неохотой он это сделал.
«1 ноября
Ты, без сомнения, помнишь те январские дни, когда мы вместе были в Царском, – какие они были печальные, не так ли? Но в сравнении с тем, что происходит сейчас, они ровно ничего собой не представляли.
…В Москве проходят самые разные конференции… Бог знает что делается в университетах. Все виды отребья разгуливают по улицам, громко провозглашая восстание – похоже, никому нет до этого дела… Мне становится не по себе, когда я читаю новости! Но министры вместо того, чтобы действовать быстро и решительно, всего лишь собирают совещания и кудахчут, как перепуганные курицы, что надо организовать совместные министерские действия… Я испытываю те же ощущения, что перед давней летней грозой!.. Все эти ужасные дни я постоянно встречаюсь с Витте. Мы очень часто собираемся ранним утром, чтобы расстаться уже в вечерних сумерках… Есть только два пути: найти энергичного военного и грубой силой сокрушить мятежников… Это означает реки крови, и в конечном итоге мы окажемся там, с чего и начали. Другой путь – дать народу гражданские права, свободу слова и печати, кроме того, представлять все законы на утверждение в Государственную думу – что, конечно, означает конституцию. Витте очень энергично отстаивает ее… Почти каждый, с кем у меня была возможность посоветоваться, придерживается того же мнения. Витте совершенно ясно дал мне понять, что он примет пост председателя Совета министров только при условии, что его программа будет принята и в его действия не будут вмешиваться… Мы обсуждали это два дня, и в конце, призвав Господа на помощь, я подписал… В своей телеграмме я не мог объяснить все обстоятельства, которые заставили меня принять это ужасное решение, на которое, тем не менее, я пошел совершенно сознательно.
…Не было иного пути, кроме как осенить себя крестным знамением и дать то, чего все требуют… Все министры подали в отставку, и нам придется искать новых, но об этом должен будет позаботиться Витте. Мы на полпути к революции, а административный аппарат совершенно дезорганизован, в чем и кроется главная опасность.
23 ноября
Все боятся предпринимать решительные действия; я продолжаю попытки заставить их действовать – даже самого Витте – с большей энергией. Из тех, кто при нас, никто не привык брать на себя ответственность: все ждут приказов, которым, тем не менее, они, скорее всего, не будут подчиняться.
14 декабря
Он (Витте) уже готов