Французские каникулы. Даниэла Стил
непогода никак не повлияла на их настроение, которое было поистине замечательным. В машине они продолжали весело болтать, и только Энн почти не принимала участия в общем разговоре. Откинувшись на сиденье, она лишь устало улыбалась, и Роберт невольно встревожился.
– Энн, дорогая, как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил он, когда они высадили Эрика и Диану и такси повернуло к их дому. Энн выглядела совершенно измотанной, и Роберт снова подумал о том, что она совершенно загнала себя работой.
– Я в полном порядке, – ответила Энн, но ее голосу недоставало убежденности. – Просто я думала о том, как хорошо будет провести месяц в этом чудесном доме. С тобой... – добавила она и улыбнулась. – Когда еще мы сможем так отдохнуть? Представляешь, целый месяц мы будем только купаться, читать, плавать на яхте и удить рыбу! Жаль только, что до августа еще целых восемь месяцев!
– Не восемь, а семь, – поправил Роберт. – И потом, это не такой уж большой срок. Ты сама не заметишь, как быстро пролетит время.
Такси остановилось напротив их дома на Восемьдесят девятой улице, и Роберт с Энн поспешили войти в подъезд, спасаясь от холодного проливного дождя. Меньше чем через минуту они были уже в своей квартире, и Роберт, помогая Энн снять плащ, снова заметил, что сегодня она как-то необычно бледна.
– Мне кажется, – начал он нерешительно, – тебе не помешало бы взять небольшой отпуск прямо сейчас, – сказал он. – Может быть, мы могли бы съездить куда-нибудь денька на четыре? В ту же Мексику или в Калифорнию – там, по крайней мере, тепло и нет дождя...
Роберт был не на шутку обеспокоен – ведь дороже Энн у него никого не было. Он любил ее даже больше, чем детей. Энн была для него не только женой, но и другом – человеком, которому Роберт мог довериться в любых обстоятельствах. Она была центром, опорой, на которой держалась вся его жизнь, и он всегда берег ее и заботился о ней. Когда Энн была беременна или болела, Роберт обращался с ней так, словно она была стеклянной. По складу своего характера он был человеком заботливым и внимательным, и Энн это особенно нравилось. Ей казалось – его нежность, мягкость, терпение удивительны. Эти качества Энн подметила в Роберте чуть не в тот день, когда они впервые встретились, и последующие годы совместной жизни показали, что она не ошиблась. Во многих отношениях Энн была даже жестче мужа – жестче, практичнее, сильнее и гораздо меньше его была склонна прощать. Когда речь шла о защите прав клиентов – или о ее собственных детях, Энн бывала беспощадна, но сердце ее безраздельно принадлежало Роберту. Она редко говорила ему об этом, но их чувства и не нуждались в словах – особенно теперь, когда, выдержав испытание временем, они стали еще крепче.
Впрочем, в молодости они часто говорили о своих планах, надеждах, мечтах. Правда, начинал разговор всегда Роберт, ибо его романтическая натура не позволяла ему молчать, когда воображение так ясно рисовало череду удивительных и счастливых лет, ожидавших их впереди. Энн с самого начала была более приземленной и больше интересовалась