Земля наша велика и обильна…. Юрий Никитин
немолодых людей становятся все выразительнее за счет морщин, складок, и сейчас я видел в его взгляде сочувствие и понимание, мол, всех нас засасывает текучка, уходим от науки. – Впрочем, жизнь есть жизнь, вон и Корнуэл, помнишь его, поселился на тихом озере, отдалился от людей и сидит с утра до ночи с удочкой…
– Гм… да… – промямлил я. – Да, конечно… Не все идут по ровной прямой… К тому же жизнь, ты верно говоришь, вносит коррективы…
Еще с минуту мы пообщались, а когда распрощались, явно оба чувствовали облегчение. Ему неловко, что я ушел из науки, а я не могу объяснить, что ушел не рыбку ловить и созерцать облака на досуге, а окунулся в еще более бурную деятельность. Наступают времена, когда, кем бы ты ни был, прежде всего должен думать о гибнущем Отечестве, а потом о себе. К сожалению, наукой можно заниматься только в относительно спокойном и стабильном обществе, а когда на кухне пожар, то как-то несвоевременно в кабинете рассматривать в микроскоп каплю воды.
Еще с минуту я тупо и в раздражении смотрел на монитор, затем высветилось окошко браузера, это мои пальцы уже стучат по клаве, вышел в поисковую систему, в окошке набрал фититипи и адрес гугла, ткнул в Enter, через пару секунд появилась страница ссылок. Я бросил взгляд на правый угол, присвистнул озабоченно, семь тысяч ссылок. Многовато. Наверняка еще и полные тезки, надо отсеять, введу-ка еще дополнительные требования, вот так… и вот эти… теперь снова энтерякну… ага, уже лучше, четыреста семьдесят… хоть и многовато, конечно…
Самые популярные сайты, естественно, вверху, вниз идут по мере посещаемости, сайт университета, где кафедра Джеймса Олдвуда, на двадцать третьем месте, что странновато, а научные издания, где его наиболее важные работы, еще ниже, ниже…
Я автоматически щелкнул курсором на ссылке под номером один, успел заметить, что в самом деле попал не туда, это же сайт штатовских консерваторов, третья, как они себя называют, партия, что критикует и республиканцев, и демократов… но уже возвращать поздно, быстро загрузилась, высветилась страница. Мои пальцы едва не щелкнули по кнопке возврата, успел задержаться: на главной странице лицо Джеймса, именно сегодняшнее, исхудавшее, но волевое, сильное, под фото короткая надпись: «Джеймс Олдвуд – председатель Консервативной партии».
– Ни фига себе, – пробормотал я. – Так и ты, дружище, не рыбку ловишь!
Правда, судя по биографии, Джеймс науку не оставил, но это и понятно: будь в России все в порядке, хрен бы я полез в политику, наука интереснее, а политика – это так, вынужденное, когда видишь, что не справляются те, кто должен справляться. Сейчас Джеймс ведет активную работу, число членов его партии чуточку возросло, хотя, конечно, в сравнении с республиканцами и демократами мизерно. Тех и других в одном штате больше, чем членов Консервативной партии во всей стране. Не удивительно: вот программа, весьма жесткая, вот способы выхода из кризиса… да-да, Джеймс считает свою новую страну в глубоком кризисе, нам бы их кризисы, вот его резкие статьи против политкорректности, вот требования ввести закон, ставящий гомосеков