Батя, Батюшко и Бэмби. Дарья Волкова
больше, поэтому перевела взгляд на врача, безмолвно вопрошая: «Правда, готов?», имея в виду вовсе не собранные сумки.
Денис Валентинович взгляд понял и подтверждающе кивнул:
– Добрый день. Передаю из рук в руки.
– Пост принял, – слова у Оли сорвались сами собой.
– Пост сдал, – тут же последовал ответ и жест руками – словно что-то взял и протянул ей.
Совершенно не врачебный точно. Человеческий жест. И даже улыбка – тоже не врачебно-профессиональная. А какая-то… открытая.
Впрочем, об улыбке она вспомнила позже, а в тот момент быстро перевела взгляд на отца, который, торопясь домой, поднялся на ноги и засобирался-засуетился. Оля отобрала у него сумки и вместо них вручила плащ. Это послужило причиной спора.
– Женщинам не позволено носить сумки! Верни обратно.
– Больным не положено тем более.
– А я не больной.
– А я не женщина – я дочь. Дочери можно, давай спросим у Дениса Валентиновича.
В итоге оба уставились на специалиста по больным и их родственникам. А у специалиста, как назло, зазвонил телефон, поэтому Оля во второй раз сунула папе плащ, взяла сумку, и, когда краткий телефонный разговор завершился, отец и дочь хором произнесли:
– Спасибо, доктор, до свидания.
Денис Валентинович окинул их взглядом, ничего не ответил – вместо этого подошел к стулу и взял еще одну сумку, о которой спорящие забыли в пылу дебатов.
– Есть примета, – сказал он, – если оставишь что-то в больнице, то обязательно сюда вернешься. Не то чтобы я не рад был вас видеть, Геннадий Игоревич, но лучше вне больничных стен.
Постоял с сумкой в руках, помолчал, а потом добавил:
– Попросить санитара проводить вас с вещами до машины?
– Не стоит, пакет легкий, – ответила Оля и протянула руку.
Вернее, они оба протянули руки: отец и дочь. Но выбор врача оказался в пользу дочери, и через секунду сумка была у Оли.
А дальше – снова слова благодарности и прощания, потом лестница вниз, холл и диалог медсестер, который Оля услышала совершенно случайно, пока отец надевал плащ.
Медсестры были молоденькие и хорошенькие. Одна из них хохотала.
– Рассказывай давай.
– Ну что, Светуля не оставляет попыток склонить доктора Батюшко к внеслужебным отношениям.
– Настойчивая. Что на этот раз?
– Напялила на голую грудь халат на пару размеров меньше своего. Для пущей убедительности верхнюю пуговицу отрезала. И пошла к Денису Валентиновичу якобы по служебной надобности. Это кино и немцы, я чуть анализы не уронила, когда увидала эту красоту. Она ему то один вопрос, то другой, то так повернется, то эдак. А он все отвечает и отвечает. И смотрит ей в лицо. В лицо, понимаешь, в лицо! Ну, Светольда не вытерпела, груди свои пятого размера лапками прикрыла. «Ой, у меня пуговица оторвалась, надо пришить». А он так медленно посмотрел – сначала в вырез халата, потом в глаза. Руки сложил на груди своим фирменным жестом – ну знаешь, как он степень нарядности показывает. И говорит в своей обычной манере: «На вашем