Синий бант. Дарья Волкова
детская ладошка утонула в крупной мужской. И потянула за собой.
– Папа, папа, я такую тетю видела! Пойдем покажу!
– Хорошо, – рассеянно кивнул отец, следуя за дочерью и попутно простреливая банкетный зал взглядом внимательных серых глаз. Сегодня у Тихона праздник, свадьба друга, и он искренне рад. Но и вместе с тем он на работе и должен обязательно проконтролировать, чтобы все было сделано на высшем уровне. Это просто сильнее его.
– Это такая хорошая тетя! – между тем щебетала Марфа, с унаследованной от отца напористостью таща его за собой. – Она обещала научить меня играть на пианино!
Тихого посетила ужасная догадка, и он резко притормозил. Но было уже поздно.
– А вот и мой папа! – торжественно объявила Марфа. Женщина, к которой обращалась девочка, восторгов ребенка явно не разделяла, но кивнула и улыбнулась нейтрально.
– Мы знакомы с твоим папой, – и после паузы и внимательного взгляда. – Здравствуй, Тихон.
– Здравствуйте, Идея Ивановна, – демонстративно бодро ответил Тин, намертво и злорадно запамятовав, что женщина настоятельно всем рекомендовалась Идой.
– Правда? – восхитилась Марфуша Тихая с истинно детской непосредственностью. – Тогда вы сами все ему скажете, хорошо? А я танцевать пойду!
Тихий проследил взглядом за дочерью и какое-то время наблюдал, как девочка в белом, отделанном кружевами платье самозабвенно кружится под музыку посреди танцпола. Ида Ивановна тоже посмотрела туда.
– Кто бы мог подумать… что ты отец этого очаровательного создания.
Сарказма в этой фразе было дозировано с ювелирной точностью – Тихон оценил. И комплимент собственной дочери тоже оценил и даже от всей души с ним согласился. Поэтому решил не вступать в открытую конфронтацию.
– А что, очаровательное создание в самом деле заинтересовано в пианино?
– Неужели отец не знает этого о собственной дочери? – Ида Ивановна невозмутимо поправила брошь у ворота платья.
– Она твердит о пианино последние три месяца. Но предыдущие три месяца она требовала полет на параплане. Так что я не уверен, что это стоит принимать всерьез.
Его собеседница какое-то время внимательно смотрела на Тихона, а потом вздохнула.
– Что же… Если захочешь проверить, насколько это у нее все серьезно, мой телефонный номер есть у Вани. Позвони, я посижу с девочкой пару часов у инструмента – в школе или дома. Этого хватит, чтобы понять, стоит ли овчинка выделки. Или тебе лучше ждать, когда она переключится с фортепиано на что-нибудь другое.
Тин несколько секунд исподлобья разглядывал женщину напротив.
– А если… – он нахмурился, явно подбирая слова, – если у Марфы не обнаружится никаких способностей к пианино: ни слуха, ни… чего там еще надо… – вы ей об этом скажете?
– Нет, конечно, – Ида Ивановна даже пожатием плеч выразила удивление таким вопросом. – Это я скажу тебе или Серафиме Андреевне. Я умею работать с детьми, Тихон. И не переживай. Твою дочь я не обижу. Уж ее… тем более.
Собеседники