Человек с двойным лицом. Александр Тамоников
было минут пятнадцать быстрым шагом.
Генрих остался у ларька. Там же встретил связного, который доложил:
– Он у своей тетки!
– Хорошо. Продолжай смотреть за переулком, к дому не подходи.
– Это не так просто. Военные патрули, наряды милиции…
Генрих перебил связного:
– Что ты еще хочешь сказать, Дирк?
– Дмитрий, Генрих… Дмитрий Владимирович Коротко.
– Так что ты еще хочешь сказать, Дмитрий Владимирович Коротко?
– Ничего, герр Ковалев, кроме уже сказанного.
– Просто в нашей работе не бывает. Утром, как проводишь клиента, подойдешь сюда, доложишь по ходу, не останавливаясь. Удачи.
– Спокойной ночи, герр Ковалев, – улыбнулся связной.
– Перестань ломаться! Тебе это не идет!
– Привет Альбине.
– Ты еще здесь?
– Только после вас!
– Клоун.
– Нет, Генрих, я не клоун, я веселый человек и смотрю на этот мир с оптимизмом, особенно сейчас, в преддверии грядущих событий. Ауф видерзеен.
Связной повернулся и пошел к вокзалу.
Ковалев направился в сторону Центрального парка культуры и отдыха, где снимал квартиру.
Маханов снял обувь, прошел в комнату. Присел на стул у круглого стола. Вошла и хозяйка – Мария Никаноровна Алексина, родная сестра матери Николая, его родная тетя.
– Сейчас, я на стол соберу, Коля. Если хочешь помыться – на заднем дворе, сосед с утра бочку воду залил. Сейчас еще теплая.
– Да, пожалуй, помоюсь. А то – дорога…
– Помойся, Коль. Где раздеться, ты сам знаешь. Твоя комната готова.
– Спасибо. Трудно вам одной, Мария Никаноровна.
– Я привыкла. Называй меня тетей Машей, не надо по отчеству, мы же родные люди.
– Да, тетя Маша.
Женщина грустно улыбнулась и пошла на кухню.
Маханов прошел в небольшую комнатку. Когда-то здесь жил его двоюродный брат, Сергей. Отсюда он был призван в армию и погиб на Халхин-Голе в тридцать девятом. Тогда же умер и дядя, Михаил Николаевич, тетя Маша осталась одна. Похоронив мужа и сына, она слегла. А после больницы могла ходить только с костылем.
Маханов тряхнул головой, разделся и пошел в душ.
На ужин Мария Никаноровна выставила вареную картошку, порезанный на тонкие полоски кусок сала, малосольные огурцы, грибы, краюху хлеба.
– Подождите, тетя Маша.
Маханов достал из чемодана палку сырокопченой колбасы и бутылку водки.
– Вот.
– Ой, Коля, эта колбаса такая дорогая, ты ее возьми лучше с собой в деревню, там такой не видывали.
– Режьте, тетя Маша, у меня и для деревни есть.
– Ты, наверное, много получаешь?
Маханов как-то не задумывался об этом. Платили ему на самом деле много, две тысячи рублей, оклад командира корпуса, генерал-лейтенанта, если переводить на военных. Николаю и жене его Тамаре всего хватало, да еще супруга как учительница получала семьсот пятьдесят рублей. Из этих денег высчитывался подоходный налог и взносы в так называемый «добровольный» заем.
– Мы