Сердце ночи. Ярослава Лазарева
ты знаешь? – удивилась она.
– В парке есть пруд, вода в нем хрустально чистая, словно зеркало…
– Но если ты теперь вампир, то не можешь видеть свое отражение где бы то ни было, – резонно заметила она.
– Я отражаюсь в пруду, но довольно смутно, – задумчиво произнес Ганс. – Может, в этом картинном мире все по-другому, чем в земной реальности. Кто знает… Но я так больше не могу! – резко добавил он и шагнул к ней.
– Ганс, милый, – ласковым голосом сказала Рената и обняла его. – Разве нам здесь плохо?
– Я чувствую себя странно. И чем дольше, тем сильнее внутренний дискомфорт. Можешь понять?! – закричал он, схватил ее за плечи и начал трясти.
Грег сделал шаг к ним, но я удержала его за руку.
– Ты же знаешь, нас тут на самом деле нет, – заметила я.
Он молча кивнул, его лицо оставалось грустным.
– Я думала, тебе хорошо, – испуганно проговорила Рената.
– Хорошо?! – с горечью воскликнул Ганс. – Так хорошо, что иногда мне хочется попросить тебя смыть картину с холста вместе со мной.
Рената дернулась, словно от пощечины, и опустила глаза.
– Не знаю, чем тебе помочь.
Ганс разжал руки и отодвинулся. После паузы задумчиво произнес:
– Мне не дает покоя одна мысль. Ты можешь легко выходить отсюда во внешний мир, но ведь я такой же, как ты. Посмотри, разве мы чем-то отличаемся? Мы оба вампиры.
– Что ты хочешь сказать? – насторожилась Рената, пристально глядя ему в глаза.
– Думаю, что и я мог бы переступить этот порог и выйти во внешний мир, – тихо ответил он.
Грег вздрогнул, он словно не верил своим ушам, я же была на грани истерики. Все происходящее, или уже произошедшее, казалось невероятным. Волнение душило меня, я с трудом могла устоять на месте, хотелось немедленно вернуться в реальность. Но раз Рената решила открыть нам правду, мы должны были вытерпеть до конца. Грег, видимо, подумал то же самое, он крепко обнял меня и шепнул, что все будет хорошо.
Туман сгустился, от него отделился маленький размытый силуэт, похожий на белого мотылька. Он плавно подлетел, приобретя более четкие очертания, и на скамью опустилась девочка лет пяти. Она поправила воздушную юбочку белого платья, отвела со лба светлые кудряшки и ясно улыбнулась.
– Лила! – хором воскликнули мы.
Она взглянула на нас с Грегом и словно почувствовала наше присутствие. Что-то промелькнуло в ее взгляде, но она не подала вида. Устроившись на скамье и болтая босыми ногами, Лила нежно проговорила:
– Здравствуй, Рената, здравствуй, Ганс.
Лила – флайк[2]. Флайки своего рода вампирские ангелочки, ими становятся некрещеные дети, умершие плохой смертью. Они обладают невероятными сверхвозможностями. Лила уже не раз помогала нам с Грегом в самых различных ситуациях. На обряде в Ледяной лилии у каждой пары были свои флайки, у Ренаты и Ганса – Лила и ее дружок флайк-мальчик по имени Лол.
– Привет! – как ни в чем не бывало проговорил Ганс. – Я тебя узнал!
– Мне
От англ. flight – полет.