Раскаты. Артем Приморский
духа – его ужин удавался даже лучше, чем он ожидал! Правда, пара мелочей его портили – немного переохлажденное шампанское и скучное лицо сестры Камского, которое за весь вечер не озарилось улыбкой. Он решил исправить эту оплошность.
– Господа и дамы,– Маслов поднялся и обвел всех особым, торжественным взглядом.– Я хочу провозгласить тост.
– Браво!– жена Камского захлопала было в ладоши, но под взглядом мужа сразу притихла, поскромнела.
– Мы находимся здесь, в Санкт-Петербурге,– продолжил Маслов.– Мы радуемся жизни, но не стоит забывать, что на другом конце нашей необъятной империи кипит война. Не стоит забывать, как героически обороняется Порт-Артур; не стоит забывать, что ему на помощь идет Вторая Тихоокеанская эскадра, под командой блистательного вице-адмирала Рожественского. Не стоит забывать о моем брате, который добровольно вызвался в эскадру судовым врачом. Не стоит забывать об избраннице его сердца,– при этих словах глаза сестры Камского заблестели. Все посмотрели на нее, как на героиню.– Не стоит забывать, что мощь святого русского оружия всегда побеждала врага, каким бы грозным и сильным он не казался. Армия и флот – незыблемые опоры нашего могущества, которые из века в век испытывались на прочность штыками, ятаганами, пушками; но каждый раз двуглавый орел ломал и корежил вражеское оружие. Доблесть наших знаменосцев – Ушакова, Нахимова, Суворова, Кутузова – приносила нам победу и мир. Я хочу выпить за всех, кто сейчас, обливаясь кровью и потом, двигает нашу суровую военную машину – вперед, к победе! Я верю – Андреевский флаг взвеется над Тихим океаном, а красный дракон забьется в ужасе и страхе перед нашей мощью! За мир и счастье!
– За мир и счастье!– подхватили все, и опустошили бокалы.
– Великие слова – мир и счастье,– негромко заговорил отец Маслова.– Дожить бы нам до этого момента…
– Мы никуда не денемся, Геннадий Кириллович,– уверенно сказал Камский.
– Отец боится, что не увидит сына,– пояснил Маслов.– Я боюсь не меньше. Владимир хороший доктор, и после войны у него будет хорошая работа.
– Лишь бы он остался цел и невредим,– Геннадий Кириллович скромно перекрестился.– Каждое утро я встаю, и сразу к иконам. Я молюсь, чтобы мой младший сын вернулся, чтобы не сгинул в морской пучине, как многие до него…
– Моя сестра тоже молится,– сказал Камский.– Каждую неделю она отправляется в храм. Она носит кольцо твоего брата, Петр Геннадьевич, не снимая.
Мужчины посмотрели на сестру Камского. Та, утирая редкие слезы, шепталась о чем-то с близнецами.
– Она сказала мне, что если он разлюбит или не вернется, то она уйдет в монастырь,– добавил Камский.
– Да, вот она, любовь до гроба…– задумчиво проговорил Геннадий Кириллович.– Но что мы все о мрачном? У нас ведь ужин, а не поминки.
– Согласен. Поминать заранее – плохая примета,– сказал Маслов.
– Ладно, тогда давай к другому,– Камский откинулся на стул. По тону его голоса Маслов понял, что тема будет щекотливая.–