Раскаты. Артем Приморский
девочка вскинула голову, ее глаза сверкнули надеждой.
– К середине декабря, надеюсь.
– Я буду тебе писать,– пообещала Ника.
– Хорошо. Только не забрасывай фортепиано и французский.
Когда Арцыбашев и Ника пожаловали в столовую, было почти половина десятого.
– Наконец-то!– Софья Петровна устало вздохнула.– Я уже начала подозревать, что вы там оба заснули.
Завтрак давно остыл, но девочке все равно понравилось.
– Неужели папа сам приготовил?– удивленно спросила она.
– Сам,– довольной улыбкой ответила женщина. Она то и дело поглядывала на часы.
– Не волнуйся, успеем. На машине вмиг долетим,– пообещал Арцыбашев.– Водитель-то не уволился?
– Нет. Он сразу заявил, что уйдет только вместе с машиной. Так что если решишь ее продавать, не забудь упомянуть в объявлении про Гришку.
– Велю ему готовить машину,– Арцыбашев пошел искать водителя.
Тот, уткнувшись в углу комнаты для слуг, все еще спал.
– Григорий, подъем!– вскричал Арцыбашев.– Японец наступает!
Парень резко всхрапнул и дернулся. Его худое тело вытянулось в струну, а мутные со сна глаза тупо уставились на Арцыбашева.
– Ты что, до сих пор дрыхнешь, окаянный!– накинулся на него доктор.– Все новости проспал?!
– Как… какие новости?..
– Вторая эскадра разбита, Владивосток взят, Китай вторгается в Сибирь! На Петербург идет английский флот – бомбить здания и жечь дворцы!
– Ой, ё-мое!– Гришка в ужасе подскочил.– Что же делать?
– Меньше спать, увалень,– Арцыбашев щелкнул его по носу.– Готовь машину, мы уезжаем.
Гришка, хранивший на лице маску ужаса и растерянности, осторожно спросил:
– Так это?..
– Что?
– Англицкий флот? Нам не помешает уехать?
– Иди, готовь машину, говорю! И меньше верь всяким глупостям.
Гришка ушел, так и не поняв – шутит хозяин, или Петербург и впрямь скоро заполыхает под ударами военных судов?
Несмотря на солнечную погоду, в городе холодно и ветрено. Хмурый Гришка (понял, что его разыграли), остался стеречь машину у подъезда к вокзалу. Арцыбашев, держа под руку Нику, шел по краю перрона – они весело болтали. Сзади них, улыбаясь, неторопливо шла укутанная в теплую шаль Софья Петровна. Последний в процессии – молодой грузчик, тащивший тележку с багажом, мысленно прикидывал, дадут ли ему чаевые; и если дадут, то сколько?
– Ваш вагон,– Арцыбашев, Ника и Софья Петровна вошли в чистый тамбур и дальше – в длинный, узкий коридор.– А вот и купе,– доктор открыл дверь, довольно кивнул.– Хорошие места.
Втащили багаж. Грузчик весело катил тележку назад, у него в кармане покоилась новенькая десятирублевка.
– Давайте прощаться,– Арцыбашев обнял и поцеловал мать, потом Нику. Покончив с этим, без лишних слов, он вышел из вагона.
До отправления поезда оставалось пять минут. Арцыбашев решил подождать, пока он тронется, и только потом уйти. Угольно-черный, огромный локомотив тихо шипел, наполняя свои железные легкие водяным