Бокал сангрии и паэлья. Мария Гарзийо
из которого вряд ли под силу даже здоровому трезвомыслящему человеку, не говоря уже о невыспавшейся, постаревшей на год блондинке. «Мои руки становятся реками» машинально строчу я, «мои глаза озерами, мои плечи горами, мой живот полем». Я отвожу взгляд от экрана, и мне чудится, что в дверях уже стоят двое в белом с носилками, улыбаются мне и машут руками-реками.
– Не могу больше, – выдыхаю я, сползая со стула.
– Можешь выйти на обед, я пока проверю, что ты там нагородила, – проявляет недоверие начальство. – К тому, что там уже нагорожено, у меня ничего нового пристроить воображения не хватило, – отбиваю подачу я. Ватрушка, на которую упал мой взгляд в ближайшем кафе, оказалась при ближайшем рассмотрении не достойна внимания с моей стороны. Я бесцеремонно расчленяю ее ложкой и отсортировываю многочисленные костлявые изюмины. Мобильный выдает мне сообщение от Константина. Не знаю, вынесет ли мой взбудораженный вчерашним алкоголем желудок сочетания малосъедобной выпечки и очередного рвотно-кошачьего послания. Решив не рисковать, я стираю смс, не прочитав, и пишу в ответ краткое и категоричное «Никогда мне больше не звони». Переспала и бросила! Наконец-то мне удалось совершить настоящий мужской поступок.
По возвращению на рабочий пост обнаруживаю коротышку Вилльяма раскачивающимся в кресле и трясущимся от хохота. «Misses and pisses» повторяет он сквозь слезы.
– Что-то не так? – скорее констатирую, чем спрашиваю я.
– Paces, а не pisses, – исправляет носитель языка, отдышавшись.
– И про реки-руки и глаза-тормоза там тоже не было? – пугаюсь я, всерьез озабоченная состоянием своего здоровья.
– Про реки-руки все правильно, – успокаивает меня шеф, – Бред полнейший. Заканчивай побыстрее. Майкл изъявил желание с тобой встретиться. Он говорил что-то про перекрашивание табуреток. Я толком не понял.
Ах, да, конечно, я обещала найти такого узкопрофильного специалиста. На экране кроме бредовой расшифровки светится окошко МСН, из которого на меня брыжжет недовольством опростоволосившийся любовник. «Все вы одинаковые! Ты не лучше других. С твоим прошлым тебе никогда никого не найти!» Последняя фраза, полагаю, по его мнению должна была испепелить меня и пепел развеять по ветру. С моим прошлым! Можно подумать я Миледи, отравившая жизнь многочисленным французским гражданам, а заодно и лорда Винтера с Констанцией. Все мое, пафосно подчеркнутое обвинителем, прошлое сводится к тому, что моя девственность не достоялась до его появления. Я вздыхаю, закрываю окошко и блокирую юзера. Ну, вот, кандидат в спутники жизни не додержался до осени. Я буду собирать разноцветные кленовые листья в гордом одиночестве. С работой, но без любви. «Любовь совершает свой танец в свежести неизведанного. Любовь – это вечное бытие в самой сердцевине отдельного человека» изголяется в наушниках Дипак Чопра. Моя сердцевина пустует. Я заканчиваю печатать эту ахинею и отправляюсь на поиски красильщика табуреток. Отыскав такового, принимаюсь