Бокал сангрии и паэлья. Мария Гарзийо
ее внешность полностью соответствует моему представлению о англичанках. – Отлично, – радуюсь я. Надеюсь, здесь еду раздают более внушительными порциями. – А вот и Мигель, – щебечет дочь тумманного Альбиона, – Познакомься, Светлана, мой муж. Мигель, это папина помощница Светлана из Латвии. Я поворачиваюсь, на ходу налаживая вежливую улыбку. Но она гаснет, не достигнув цели. Я пытаюсь водворить ее на место, но лицо отказывается подчиняться. Я чувствую, как оно самовольно видоизменяется, и боюсь представить себе, как эти метаморфозы выглядят со стороны. Последний раз я подобным образом теряла контроль над своей мимикой в седьмом классе, когда мальчик, в которого я была отчаянно влюблена, развернул передо мной любовную записку моего сочинения и спросил, ни я ли автор. На сей раз дело обстоит серьезнее. Дочь моего клиента обнимает за талию синеглазового брюнета Рикардо, любителя морковного сока и знатока чувствительных точек на теле женщины. И самое удивительное во всем этом фарсе – реакция самого героя-любовника. «Спокоен как слон» именно так описала бы я выражение его привлекательного лица. Я еще понимаю, если бы эта случайная встреча произошла спустя годы после короткой, но жаркой ночи на пароме. Тогда было бы вполне естественно оказаться неузнанной, стертой из памяти за ненадобностью в числе других старых завоеваний. Но не прошло еще и суток с того момента, как наши губы расжались и наши тела стали снова существовать порозень. Как может он так невозмутимо стоять напротив меня и так безразлично улыбаться? Или же передо мной талантливый выпускник ГИТИСа? Я нащупываю дрожащей рукой соскользнувшее куда-то к щиколодке лицо и свехчеловеческим усилием натягиваю его обратно. – Очень приятно познакомиться, – выдаю я, обретя дар речи. – Мне тоже, – продолжает демонстрировать чудеса актерского искусства Рикардо-Мигель. Я прохожу к столу, опускаюсь на отведенный мне стул. Белая скатерть расплывается у меня перед глазами. Я машинально отправляю в рот кусочек хлеба, подношу к губам стакан воды, отвечаю на какие-то несущественные вопросы. А за маской безразличия кипят и бушуют нешуточные страсти. Я, конечно, не наивная девушка, перечитавшая Майн Рида, и возомнившая, что красавец-мужчина, в объятия которого меня бросил порыв морского ветра, сделает мне на утро предложение и станет впоследствии отцом наших очаровательных тройняшек. Но, ступая с аккуратностью матерого сапера по минному полю жизни, я все-же не ожидала наткнуться на снаряд такой разрушительной силы. Он разнес на мелкие кусочки создаваемое годами железное обмундирование, и я стою обнаженная, уязвимая, очарапанная осколком и обращаю в никуда риторическое: «И как только земля таких носит?» Земля безмолвствует, умалчивая, что тащит на своем горбе еще и не такое. А рациональное «я» тем временем презрительно кривится и пихает локтем в бок сентиментальную плаксу. Ну, сволочь, ну, наврал три короба, и что? Ну, не секретный