Месть в ажурных чулках. Дарья Калинина
таком месте, не фиг делать, запросто напорешься на какую-нибудь местную шпану, – опасливо пробормотала Кира. – Изнасилуют за милую душу. Или еще чего похуже.
– Мужчина, – просительно обратилась к водителю Леся. – Вы уж нас дождитесь!
– Еще чего! – возмутился тот.
– Мы вам паспорт в залог оставим! – взмолилась Кира.
А Леся жалобно похлопала ресницами, которые позаботилась накрасить французской тушью, благодаря чему они у нее загнулись круто вверх и загустели. А большие блестящие голубые Лесины глаза в рамке густых ресниц всегда производили сильное впечатление на мужские сердца. Не подвели они ее и теперь.
– Ладно уж! – неожиданно отмяк водитель. – Подожду. Что же, я не человек, что ли? Понимаю, нельзя симпатичным девушкам по таким глухим местам ночью одним ходить. Идите, никуда не уеду!
Глава третья
Дверь в подъезд Сенечкиного дома не была снабжена даже плохоньким кодовым замком. Впрочем, когда-то его тут, вероятно, все же пытались установить, но теперь на месте замка темнела лишь прямоугольная прорезь. Естественно, в самом подъезде была жуткая грязь и смрад.
– И как тут только люди живут? – ужаснулась Леся.
Лифта в доме не было вообще. Электричество присутствовало в виде единственной тусклой лампочки на все четыре этажа здания. Но еще не известно, нужен тут был свет или лучше уж вообще обходиться без него. Потому что при свете сразу же стали видны целые пласты штукатурки, которые отслоились от стен и припечатались к ступеням.
В лестничных железных перилах были выпилены целые куски. Должно быть, металл какие-то особо предприимчивые бомжи давно сдали в пункт приема вторсырья. И теперь лестница во многих местах представляла собой нечто вроде отвесного горного ущелья. Сенечка же (чтоб ему пропасть!) жил на последнем этаже. И подруги, для того чтобы добраться к нему, двигались почти впритирку к стене.
– Все-таки лучше уж измазаться разной дрянью и мелом, чем рухнуть с многометровой высоты на каменные ступени головой вниз, – благоразумно заметила Кира, и Леся с ней полностью согласилась.
Дверь подругам открыли после первого же звонка. При этом мужчина даже не стал интересоваться, кто к нему пожаловал. Просто распахнул дверь и кивнул, мол, проходите.
Впрочем, этому были свои причины. Во-первых, в квартире, кроме открывшего подругам дверь парня, находилась еще куча народу, празднующих, судя по выкрикам, грядущее католическое Рождество. А во-вторых, когда ты дорос до таких размеров, что почти задеваешь головой потолок и с трудом помещаешься плечами в дверях, наверное, трудно приучить себя к осторожности.
И гигант просто повел их следом за собой туда, где находился главный очаг веселья.
– Нам бы Сенечку, – жалобно обратилась Леся к могучей спине их поводыря.
– Ага! Повидать! – подхватила Кира.
Мужчина остановился и обернулся. Лицо его с густой рыжей бородой, широкими насупленными бровями и лохматой шевелюрой вряд ли можно было назвать дружелюбным. Больше всего он напоминал