О маленькой птице размерами с остров. Иван Николаевич Пальмов
сам.
– Значит дело сделано, – подытожил Ник. Снова накинув капюшон, он протянул записку жрецу и удалился.
В записке значилось место встречи и время.
Многое было пережито, а город всегда оставался собой, забирая людей в декорации. Люди менялись, но выглядело это так, будто заводная машинка крутила свои шестеренки и одна картинка меняла другую, но ты уже знаешь, что появится первая. Однажды машинка заржавеет, шестеренки застынут и не приведут в жизнь город, и Ник единственный кто знал, что этого не произойдет сейчас.
На улицы раскаленного города обрушился дождь, впервые за долгое время. По глазам людей было видно, что они не знают, как к нему относиться, что делать, радоваться или остерегаться. Один только человек в капюшоне дождя и не замечал. Ник шел по центру дороги совершенно свободно, улицы пустели, оказалось, что народ все же больше побаивается гнева с небес. Выйдя в самый центр рыночной площади, Ник поднял голову, глядя в небо. Из каждого угла на него смотрели, как на умалишенного, но лица увидеть не могли. На глазах у всех к человеку в капюшоне подбежали два стража и схватили в мгновение. Если смотреть не совсем внимательно, можно было, вовсе подумать что человек исчез, а может, его и не было вовсе.
Небо дрожащим льющимся плачем
Бьется о стены не в силах иначе
Высказать слово, бешенный рык
Чтобы ты снова к нему не привык
Будь на планете, укрывая от нас
Бога и ветер, что видит твой глаз
Мерь на себе молящие взоры
Верь, мы удержим Атлантов опоры
Играет солнцем оно без конца
Участия где-то, не видя творца
Его, затмевая, своды закрыв
Оно напевает небесный мотив
Ник сидел в темной башне, он знал, что находится уже во дворце, и вся эта история со стражами только фарс. Где-то совсем неподалеку идут перешептывания. Стоят стражники, тихо споря о том, кого они привели, слуги думают настолько громко, что уже разузнали, как им кажется все. Слуги не каждый день среди ночи будят царя, и вот он уже стоящий на ногах, не может ни как уловить суть из слов жреца, приведшего человека, который и сам намеревался придти. Наконец царь понимает, что идти нужно, он приказывает привести пленника. Ника вводят в огромный зал и усаживают напротив царя. Первым хотел было начать Ник
– Вам грозит опасность…
– Говорить начнешь когда, я спрошу, – спокойным тоном проговорил царь. Выглядел он внешне совершенно спокойным.
– Как зовут этого человека? – спросил царь жреца.
– Ник, – ответил жрец.
– Откуда он? – снова спросил царь. Его вопросы были скорее для того что бы было время подумать, и отойти от сна. Говорить он вовсе был не расположен.
– Это мне не известно мой господин, – отвечал жрец.
– Так спроси его, – приказал царь. Ник в это время смотрел то на одного то на другого, временами ему казалось, что его не видят.
– Из каких мест ты родом?
Ник понял, что вопрос все же ему.
– Это дела не касается, – ответил Ник, – эти вопросы вам не помогут Кашшу-надин.
– Ты