Рояль. Сборник рассказов. Яков Шелль
к людям на всей планете, нашла меня, в моем маленьком доме, и выбрала меня! Она снизошла ко мне со своего вселенского пьедестала, чтобы войти ко мне, взять меня за руку и увести в свой небесный божественный замок! Я поднимаюсь к тебе, любовь моя, и чем выше поднимаюсь, тем шире мне открывается твои просторы, твои красоты, твоя глубина, твоя бесконечность.“
Раб – это собственность Любви. Она решает, что в душу раба внести, и что оттуда вынести, что ей бы мешало. Отныне там ее гнездо, ее Небо. А он – небожитель. Он чувствует себя на Седьмом небе. Он бесконечно счастлив. И когда она приходит к нему, он простирает к ней руки и говорит:
„Возьми, Любовь моя, всю мою свободу! Все возьми – мою память и волю. Все, что у меня есть, ты мне дала, свою Любовь! И этим я богат. Я самый богатый на земле.“
Раб – никто. В нем всецело поселилась любовь, она выбросила все, что ей мешало, расчистила место. В рабской душе не осталось ничего, что ей бы мешало господствовать, ничего, что занимало бы место. И раб добровольно, со всей страстью, со всей решительностью это ей позволил. Он сам хочет служить, преклоняться, пресмыкаться, пожертвовать жизнью.
Раб всегда наг. Ему нечего скрывать одеждами. Он прекрасен душой и телом. Ведь он находится в царстве любви – этом раю, где сама любовь обнажена и прозрачна, словно туман. Только здесь, в царстве любви, раб самое совершенное существо.
Никогда не устанет тот, кто пребывает в царстве любви, там он черпает свежие силы; но если он даже однажды утомится, Любовь возьмет его на руки и он отдохнет. В самом деле! Утомляет тяжкий труд и заботы, но их нет в любви. Но разве можно устать от наслаждения? Может ли утомить любимый человек?
Не утомляет и рабство, – кого утомляет преданность, верность, готовность придти на помощь? Не утомляют и болезни, ибо любовь все лечит…
Только раб постигает все Совершенство любви, как раб божий Его Всемогущество.
Но куда спешит Афродита сегодня? На горькие причитания и призывы любви спешит Афродита; это бедная, влюбленная без памяти Эвридика стонет и взывает к ней, единственной, кто может помочь в её горе; влюблена она в сильного, воинственного Виктора, бога Победы, безоглядно, но не отвечает он ей ни пылкостью, ни взглядом. Ничем. Прошли давно его чувства к ней, легкие, похожие на рябь на поверхности моря.
Никогда не любил Виктор, ни разу не смутила его девичья улыбка, не вспыхнула душа, не забилось отчего-то сердце, не дрогнули колени. Но женщины у него не переводились. Он только влюблялся. Но почему не шли чувства дальше влюбленности, не проникали вглубь души, не трогали сердце, не зрели и не превращались в сочные, сладкие гроздья любви? Отчего он так быстро остывал, не успевая раскалиться?
Не хотел он быть нагим, не терпел кому-то принадлежать, не стремился постичь все совершенство любви; ему была не до того.
Но до чего же было ему?
Подходит Афродита к его дому, стучится в крепкие двери, заглядывает в окна, но не открываются двери, не распахиваются окна. Не добраться Афродите до его сердца. Глуха его душа, темно у него на сердце.
Неподвластен