Жестяной барабан. Гюнтер Грасс
Оскар вновь отыскивает путь к Цойгхаус-пассажу, каракулям на стенах темниц в Ярусной башне, к самой башне, смазанным маслом орудиям пытки, за колоннами – к трем окнам в фойе Городского театра и снова к Цойгхаус-пассажу и лавке Сигизмунда Маркуса, чтобы суметь точно воспроизвести отдельные детали того сентябрьского дня, ему приходится одновременно искать страну поляков. Но чем он ищет ее? Да своими барабанными палочками. Ищет ли он страну поляков также и своей душой? Он ищет ее всеми органами чувств – но ведь душа не орган.
Я тоже ищу страну поляков, которая «сгинела», которая еще раз не «сгинела». Другие говорят: скоро сгинет, уже сгинела, снова сгинела. Здесь, в этой стране, начали заново искать страну поляков с помощью кредитов, фотоаппаратов, компасов, радаров, волшебных палочек и делегаций, гуманизма, лидеров оппозиции и союзов изгнанников, что до поры до времени уложили в нафталин свои национальные костюмы. Покуда здесь, в этой стране, ищут страну поляков душой, наполовину с Шопеном в сердце, наполовину с идеями реванша, покуда они ставят крест на четырех разделах Польши и уже замышляют пятый, покуда они летят в Варшаву на самолетах «Эр Франс» и выражают сожаление, возлагая веночек на том месте, где некогда было варшавское гетто, покуда в этой стране намерены искать страну поляков с помощью ракет, я ищу Польшу на моем барабане, я выбиваю: сгинела, еще не сгинела, снова сгинела, ради кого сгинела, скоро сгинет, уже сгинела. Польска сгинела, все сгинело, «Еще Польска не сгинела».
Трибуны
Разрезая пением окна в фойе нашего Городского театра, я искал и впервые обрел контакт со сценическим искусством. Несмотря на то что внимание матушки было полностью отдано Маркусу, она явно догадалась о моем непосредственном отношении к театру, потому что перед ближайшим Рождеством купила четыре билета – для Стефана, Марги Бронски, а также для Оскара – и в последнее воскресенье перед Рождеством взяла нас троих на представление рождественской сказки. Второй ярус, первый боковой ряд. Роскошная люстра, нависая над партером, старалась изо всех сил, и я был рад, что не распилил ее своим пением с башни.
Уже и в те времена детей было чересчур много. На ярусах их насчитывалось больше, чем матерей, тогда как в партере, где сидели люди состоятельные и более осторожные в детопроизвод-стве, соотношение между теми и другими составляло примерно один к одному. Это ж надо, до чего дети не умеют себя вести. Марга Бронски, сидевшая между мной и сравнительно воспитанным Стефаном, сползла с откидного сиденья, хотела залезть снова, потом предпочла кувыркаться перед балюстрадой, подол ее платья застрял в откидном механизме, Марга завопила, хотя, по сравнению с остальными горлопанами вокруг нас, вопль ее звучал вполне терпимо и не слишком долго, потому что матушка заткнула этот глупый детский рот конфетами. Сося конфету и до срока выбившись из сил от ерзанья на мягком стуле, маленькая сестричка Стефана уснула вскоре после начала представления, а после каждого действия ее приходилось будить для аплодисментов, которым она предавалась с великим усердием.
Показывали