Тайна рубинового креста. Евгений Санин
у кого занавески на окнах, у кого решетки! Погоди… А это откуда тебе известно?! Я ведь последнюю баньку лет двадцать назад срубил…
– Так ведь слухом земля полнится! Я, например, знаю, и то, что с тобой еще раньше было! У тебя ведь – шрам на спине – во всю спину?
– Да-а…
– Ты его на войне, когда танк за тобой по открытому полю гонялся, получил, верно?
– Да, но…
– Тот танк ты подбил, и тебе орден за это дали! Ты про тот случай в школе любил рассказывать!
– О!..
– Пионеры тебе на шею галстук завязывали!
– Э!..
– Только почему-то на каждой новой встрече ты прибавлял по танку…
– У!..
– А потом тех самых пионеров, которые тебе галстук подвязывали, ты своими руками в саду, за то, что яблоки воровали, – крапивой, крапивой!..
– Как! И это ты тоже знаешь?!
– Я много что про тебя знаю…
– Ну всё, хватит! С меня и этого довольно! – с испугом посмотрел на отца Тихона дед Капитон. – Я лучше это… того… пойду!
– На свою любимую рыбалку? Как всегда, с сеткой?
– И не просто пойду – побегу, раз и это тебе известно! Мало ли, что ль, у меня за душой еще всякого?
– Да погоди, дед Капитон! Стой! Я больше не буду про тебя. Это я так, от радости… Сейчас тебе всё объясню! Я же ведь…
Но дед Капитон, уже больше не слушая его, соскользнул с краешка стула и, шаркая валенками, заспешил – рассказывать всем в деревне, что у них в медпункте появился прозорливый монах!
Глава четвертая
1
Птицы – и те были счастливей его!
Дверь хлопнула, отрезая Стаса от всего, что еще полчаса назад было так привычно и доступно ему. Он с досадой покосился на зуб: уж лучше бы выпороли! Проще потерпеть три минуты, чем мучиться целых семь дней!
За окном летали развеселившиеся после грозы ласточки, без умолку трещали на все голоса воробьи. Птицы – и те были счастливей его!
Не зная, чем занять себя, Стас походил из угла в угол, посидел на кровати… Он честно пытался думать о том, как жить дальше, но из этого ничего не получалось… Наконец в соседней комнате включили переносной (Леночка наверняка назвала бы его «перевозной!» – невесело усмехнулся Стас) телевизор, но… звук приглушили так, что нельзя было разобрать ни полслова из футбольного обозрения.
Зато родители нарочито громко – явно для него! – говорили:
– Не слишком ли мы строго с ним? – спрашивала мама.
– Строго?! Да он чудом остался жив! – отвечал ей отец. – Если бы ты своими глазами видела этот обвал!..
– Подумать страшно: солнце бы завтра встало, птицы б запели, а его бы уже не было…
– Да, еще бы немного – и все, поминай, как звали!
Услышав эти слова, Стас поджался, почувствовав, как на него надвигается нечто гораздо более страшное и беспощадное, чем даже недавние шаги отца… Зачем думать о смысле жизни, если все равно придется умирать?!
Он зажал уши, чтобы не слышать папин голос, но как можно запретить молчать мыслям?.. Чтобы хоть чем-то отвлечься от них, он взял тетрадь и сощурился на приклеенную табличку с названием «ПРИДИ