Метро 2033. Сетунь. Анна Калинкина
прямой нос заострился, волосы свисали вдоль лица унылыми прядями.
Врач покачал головой.
– Чушь какую-то несет. Про фараона… Почему так много съехавших вокруг?
Вопрос был риторическим. Михаил и сам понимал – тонко устроенная человеческая психика давала сбой в новых условиях. Его, скорее, интересовало другое – как несчастный безумец ухитрился выживать двадцать лет после Катаклизма? Или у него крыша поехала только недавно? Ладно, вот очнется опять – и они все узнают. Если очнется…
Мысли Михаила вновь обратились к событию годичной давности. Ему не повезло тогда. Сильно не повезло. Он вышел охотиться – один, Гарику нездоровилось. И мало того что охота была неудачной, его подкараулили. Прямо там, возле Сетуньского Стана. Приставили пистолет к затылку, завели в подъезд одного из старых домов. Он пытался сообразить, кто они. На обоих – новенькая химза, панорамные противогазы, да и автоматы выглядели так, словно только что со склада. Какой-то бункер обнесли? Михаил вздохнул. Он от такого костюма сам бы не отказался.
– Кто вы? Что вам надо? – спросил он скорее устало, чем со страхом. За себя он не особенно боялся, куда больше – за женщин и детей. Без него они пропадут.
– Хороший вопрос, – усмехнулся тот, что пониже, голос его глухо звучал из-под маски. – Мы молимся Мертвой матери, друг. Наше дело – разрушить остатки цивилизации и самим уйти со спокойной душой. Пойдем с нами – поджигать и взрывать.
– Само развалится, – отказался Михаил. – Я не могу, у меня жена, дети.
– Жена, дети – это все теперь лишнее, друг. У некоторых из нас есть подруги, но они зажигают с нами. И если кто-то гибнет при этом, то это легкая, быстрая, благословенная смерть. Значит, он угоден Мертвой Матери. Подумай как следует.
– Увы, я еще не готов, – развел руками Михаил.
– Чем ты занимаешься по жизни, друг?
– Я – лекарь, – не подумав, брякнул тот. В голове крутилось почему-то: «Не друг я тебе, гнида», но озвучивать свои мысли Михаил благоразумно не стал. Это было бы по меньшей мере неосторожно, если он надеялся вернуться к близким.
– Очень плохо, друг. Ты помогаешь жизни вместо того, чтобы помогать смерти. Разве смерть не явила себя во всей своей грозной красе два десятка лет назад? Неужели и это не убедило тебя, что жизнь проиграла? Где ты живешь, друг?
– В метро. – Михаил твердо решил не выдавать сектантам убежища.
– Очень плохо, друг. Ответ неверный. Отсюда до любого метро замучаешься добираться. Ты думаешь, мы не знаем о твоем бункере? Мы знаем обо всем, что творится вокруг. Мы могли бы убить тебя, но Мертвая Мать дает тебе время одуматься. У тебя год на размышления. Если по истечении этого срока ты не присоединишься к нам, то в любой момент можешь ожидать нас в гости. Мы придем внезапно, ты не успеешь защитить своих. Пока нам не до тебя, но ваше убежище должно быть разрушено в свой черед. Мы придем. И подарим вам красивую смерть. Ты знаешь, как умирают наши больные, друг? Когда они видят, что у них нет сил ходить с остальными, не желая быть обузой, они просят подарить