Любовь в цепях. Берта Свон
гостях. Холодный пот ручьём заструился по измученному телу. Вит быстро подскочил со злосчастной перины и выученно вытянулся в струнку, боясь сделать лишний вдох, не поднимая глаз от пола и молясь, молясь, молясь, сам не зная, кому и о чём…
– Где туалет, ты знаешь. Если тебе туда нужно, иди. Сними эти дурацкие трусы, вымойся и надень халат, что возле полотенец, – услышал он равнодушный голос госпожи через несколько секунд и сначала не поверил своим ушам.
Но она замолчала, и Вит поспешил выполнить необычный приказ. Тем более что в туалет хотелось очень сильно, причем давно…
Сняв перед унитазом колпачок с члена, Вит поднял крышку и замер на какое-то время.
После унитаза была ванна, вернее, душ. Ванну принимать никто ему не разрешал. Он стоял под тугими струями воды и остервенело тер себя руками по всему телу, жалея, что мочалки для рабов не предусмотрены. Хотелось снять кожу, избавившись таким образом от тех унижений, что въелись в нее за месяцы рабства, вымыть всю ту грязь, налипшую на него вместе с хозяйской спермой.
Закончив мыться, он надел на член ставший привычным ненавистный колпачок, нашел длинный халат, явно мужской, накинул его на плечи и прислушался. За стеной слышались голоса. Обычно комнаты этого дома отличались отличной звукоизоляцией: ори не ори внутри, снаружи никто не услышит. Но здесь и сейчас, видимо, хозяйка забыла изменить настройки, поэтому Вит без труда распознал голос Динара. Через несколько секунд хлопнула дверь, воцарилась тишина. Вит решил, что пора выходить. Не нужно усугублять, наказание за предыдущий проступок еще никто не отменял.
Он вышел и вышколено замер у двери в ванную. Его встретило молчание. Он аккуратно взглянул исподлобья. Хозяйка стояла у входной двери, чересчур бледная и какая-то потерянная. Пока его не заметили, Вит поспешил опустить глаза и уставился в пол. Что именно сказал хозяин своей сестре, было не слышно, но его слова ее явно не обрадовали.
– Ты уже? – голос прозвучал на удивление спокойно.
Если бы Вит секунду назад сам не видел выражения женского лица, подумал бы, что все в порядке, а так лишь удивился великолепной хозяйской выдержке и почтительно ответил:
– Да, госпожа.
– Посмотри на меня.
Он послушно поднял взгляд. Действительно, бледная. В синих глазах поселились растерянность и страх. Последнее Вит не понял. Ей-то чего бояться? Она – дочь хозяйки. Ей позволено всё.
– Как проходит ужин… Для рабов?.. – на последнем слове она запнулась.
Ужин? Какой у рабов может быть ужин? Впрочем, смысл вопроса был Виту понятен.
– Мы развлекаем господ различными доступными нам способами, – обтекаемо ответил он.
Хозяйка почему-то побледнела еще больше, хотя, казалось бы, подобное было невозможно, немного помолчала, потом спросила ломающимся голосом:
– Здесь есть «душевные настойки»?
«Душевными настойками» господа называли сильное успокоительное, приняв которое, были способны полностью отрешиться от этого мира и уйти в мир иллюзий. В таком состоянии они способны были натворить