Любимая для монстра. Оксана Лаврентьева
подходило в этом случае больше всего. Ведь это же ненормально! Любить и ненавидеть одновременно!
И когда Шани уже готова была совершить этот опрометчивый поступок, он вдруг заговорил:
– Шантал, дорогая моя. То, что с тобой сейчас происходит, естественно для Заблудших. Так у нас называют ведьм, чьи души почему-то оказались в другом мире. Но не волнуйся. С каждым днём ты будешь вспоминать о своей прежней жизни всё больше и больше.
Единственное, что я не могу объяснить, так это твою агрессию по отношению ко мне. Я о таком раньше даже не слышал. И это притом, что ты меня любишь!
– Какая самоуверенность! – усмехнулась она.
– Конечно, любишь. Я это вижу в твоих глазах, когда ты мне отдаёшься. И даже сейчас это написано на твоём лице. Ведь я тебя насквозь вижу.
– Как интересно… – с издёвкой откликнулась Шани. – И что же ты ещё там видишь?
– Девочку. Испуганную потерянную девочку, которой нужна моя любовь и защита.
– Вот-вот! Защити меня… от самого себя! Верни мне моё тело, мой мир, а потом забудь обо мне.
Но я этого не вынесу! Не сумею выжить без него. Ведь всё в нём, начиная с его великолепного тела, его бездонных глаз, этих упрямо сжатых губ и кончая кошмарным шрамом, притягивает меня. Превращает в его марионетку. И даже сейчас, ненавидя Сайласа всей душой, я мечтаю оказаться в его объятиях…
– Забыть? О тебе?! Да ты даже себе не представляешь, сколько времени я тебя искал! Не находил себе места! В то время как ты жила себе припеваючи в другом мире и даже встречалась с мужчинами!
Представляешь, каково мне было узнать об этом?! То, что ты оказалась не девственницей! А ведь Заблудшие даже в том мире обязаны хранить верность!
Конечно, в чужих телах они мало что помнят о своей прежней настоящей жизни. Тем не менее, в сердцах они хранят свою истинную любовь. Поэтому все Заблудшие возвращаются оттуда нетронутыми. Но только не ты!
Шани заметила, как вздулась на его виске жилка. И будь у неё больше выдержки, она бы не стала так рисковать. Но она не сдержалась. И весь пережитый ею стресс вылился у неё в истерический хохот…
– Я тебя умоляю! – Еле выдавила она, всё ещё захлёбываясь от смеха. – Ты бы ещё дольше меня искал. А ты надеялся, что в двадцать три года я окажусь девственницей? Спешу тебя обрадовать, я её потеряла, когда мне не было и…
Звук пощёчины ошеломил её больше, чем сам удар. Ведь он сделал это нарочно несильно, лишь бы заткнуть ей рот. И не успела она опомниться, как на неё вылился поток возмутительных обвинений:
– Опять? Ведь я не хочу причинять тебе боль, но ты меня каждый раз вынуждаешь это делать! Да что с тобой не так? Почему ты не такая как прежде?!
Как ни странно, но она сумела не расплакаться, не показала ему свою слабость. Честно говоря, это оказалось не трудно – боль от пощёчины сразу же стихла. Больше пострадала её гордость, поэтому Шани вздёрнула подбородок и с независимым видом направилась в свою спальню.
Оказавшись уже в знакомой ей комнате, Шани подняла