Погружение. Елена Стриж
совсем рядом. – Грохот стоял… Что?…
– Не кричи, я слышу тебя.
– А… – поняв, что перестарался, понизил он голос.
Юля смотрела на него и смеялась в душе. Он такой один на белом свете. Но почему? Она не могла себе ответить, да и не хотела даже искать ответов. Пальчики сжали в кармане колпачок, и на душе сразу стало так весело, словно прикоснулась к чему-то такому…
Она прекрасно понимала, на что он был похож, просто раньше он был простым фломастером. Но после того как стала изредка целоваться с Пашкой… «Ах…», – всегда говорила она себе, когда вспоминала его губы. «Ах…», – повторяла Юля, желая прижаться к нему, но почему-то боялась сделать это первой, а он то ли трусил, то ли уж слишком был скромным. «Вот блин», – ругала себя, сжимая одной рукой его ладонь, а другой колпачок. Он был похож… ну, в общем на него, что тут говорить. Хотя еще ни разу не видела вживую, только на картинках. Но как приятно представить, что он у тебя в руках, что хочешь, то и делаешь. Можешь погладить, лизнуть, даже поцеловать, а если уж так хочется, то и зубами чуть прижать. «Ах…», – в животе аж свело, она тяжело вздохнула и чуть сильней сжала его пальцы.
– Хочешь мороженого?
– Хочу, – тут же ответила она.
Язычок облизывал шоколадную глазурь, она щурилась и косилась на него. А он опять рассказывал про то, как с братом делали плот, но он не выдержал их, и они упали в воду, а ведь была еще осень.
Вечером, когда погас свет, и Юля уже укрылась, ее рука потянулась к нему. Она хотела еще раз прикоснуться к нему, воспоминания сразу заиграли. Девочка вспомнила, как, поднявшись на площадку, она сжала как можно крепче колпачок и загадала глупое желание. И оно тут же исполнилось. Пашка, как настоящий мужчина, обнял ее. Она перестала дышать, захлопала глазами, а после он поцеловал ее. Пальчики разжали колпачок, она потянулась и, проведя руками по его растрепанным волосам, ответила тем же.
– И почему мама этого не понимает.
Тихо сказала она сама себе. Постаравшись вспомнить, когда она целовалась с отцом. Но это было только в детстве, когда сама ходила в садик, а после все, они окончательно встали взрослыми.
– Это ведь так здорово.
Прошептала Юля и, взяв колпачок, преподнесла его к губам. Да, это не его губы, это всего лишь пластик, но теперь она нежно касалась губами и вспоминала своего Павла.
Каково это, быть с ним? Нет, не на улице и не в подъезде. А вот тут на диване. Чтобы он ее гладил, а она, подставляя свое тело для его рук, прогибалась и мурлыкала. Юля тяжело вздыхала, она не могла представить, но пальцы скользили по своему телу. Она вздрагивала, улыбалась и посылала воздушные поцелуи. «А что потом?», – спросила себя, и пальчики прикоснулись к трусикам. Она знала, что будет дальше, но боялась об этом думать.
– Нет, не сейчас, – еле слышно шептала под одеялом, а пальчики продолжали бегать по ее телу.
Пашка заболел, он не пришел, а когда она зашла к нему домой, то его мама даже не дала на него взглянуть, сказала, что инфекция.
– Так грустно, – чуть ли не плача, обнимая колени, простонала она