Грязный спорт. Кирилл Казанцев
Я могу подождать, – предложил Денисов. – Поедем вместе…
– Не надо. – Синяя жилка на лбу Виталия Борисовича запульсировала чуть интенсивнее. – Я лучше побуду один. Хорошо?
– Ну… Как скажешь. Если что, звони. И помни, ты нам нужен, Виталий.
Денисов улыбнулся, дружески потрепал Агафонова по плечу и привычным скорым шагом вышел из раздевалки. Виталий Борисович так и не открыл глаза. В кармане снова завибрировал мобильник. Агафонов достал его, не глядя, нажал кнопку отключения. И положил телефон рядом с пиджаком.
– Еще по одной? – предложил Ключевский, допивая остатки виски. – Как-никак завтра свободный день. Можем позволить. К тому же я немного успокоился. Отличное лекарство!
Он постучал ногтем по пустому стакану. Непослушные жесткие волосы Павла торчали в разные стороны. Золотой нательный крест болтался поверх водолазки. Он всегда носил его подобным образом. Баркетов считал, что это рисовка, но никогда не затрагивал этой темы. Точно так же, как и на площадке, эти двое понимали друг друга без лишних слов.
– Можно и еще по одной, – Баркетов облокотился на барную стойку.
– Ромик! – Ключевский вскинул руку, привлекая внимание бармена. – Плесни нам еще по маленькой. И включи спортивный канал. Итальянская лига, – пояснил он уже для Баркетова. – «Фиорентина» против «Интера». Сейчас второй тайм должен начаться. – Сверился со своими наручными часами.
Баркетов усмехнулся:
– А чего там смотреть? – При этом он заговорщицки подмигнул подоспевшему бармену. – И так ясно, что «Интер» порвет «Фиорентину», как тузик грелку.
Ключевский дернулся, словно от пощечины, соскочил с табурета, и уже через секунду его стальные пальцы сомкнулись на горле Баркетова.
– Что ты сказал? – взревел он, делано свирепо вращая глазами. – А ну-ка повтори, кто кого порвет, как тузик грелку?
Баркетов рубанул товарища по запястью, и Павел вынужден был убрать руку с его горла.
– Ясное дело, «Интер» порвет.
Бармен разлил виски в два низеньких пузатых стакана.
– Ты тоже, Ромик, так думаешь? – обратился к нему Ключевский.
Бармен перехватил взгляд Баркетова, подавил улыбку и серьезно ответил:
– Думаю, порвет.
– А вот хрен вам обоим, умники! – Ключевский придвинул к себе стакан. – Включай, и смотрите. «Фиорентина» сегодня нашвыряет вашему гребаному «Интеру» полную авоську. У меня чутье на такие дела.
– Да нет у тебя никакого чутья, – рассмеялся Баркетов и ловко отправил в рот тонкую лимонную дольку. – Ничего твоя «Фиорентина» не может. Давно бы уже следовало понять.
– У команды был кризис! – сверкнул зубами Ключевский. – И мой долг, как истинного болельщика, заключался в том, чтобы верить в команду, когда ей трудно. Но с сегодняшнего дня у «Фиорентины» попрет. Я знаю. Включай, Ромик!
Бармен взял пульт. На висящем за барной стойкой плоском экране появилась картинка футбольного поля. В одном Ключевский не ошибся совершенно точно: начало второго тайма. Сорок