Великий маг Каладиус. Хроники Паэтты. Книга IV. Александр Николаевич Федоров
Кидуа оказалась отличным, практически неисчерпаемым источником камня. А поскольку значительная часть населения города была мертва, то в конце концов решили, что восстановление Кидуи в её прежнем виде – дело, изначально обречённое на неудачу. Так что смело можно сказать, что значительная часть каменных зданий, увиденных сегодня Каррисом, в том числе и великолепные городские стены – всё это было сделано из кидуанского камня.
Каладиус и Каррис постояли чуть поодаль от мёртвого города, так и не решившись войти и побродить по нему, как люди обычно не любят гулять на кладбищах. Наверняка эти останки прошлого вскоре исчезнут. Пройдёт лет сто, а может быть чуть меньше или больше, и последние каменные остовы исчезнут, превратившись в жилища для живых людей, а не для призраков ушедшего мира. А потом само это место будет поглощено распухающим Кинаем, демонстрируя извечное торжество жизни над смертью.
В таком вот задумчиво-меланхоличном настроении оба мага вернулись к себе. Каррис тут же засел за книгу об Ирвине Кинайском, купленную на обратном пути, благо есть совершенно не хотелось – они замечательно отобедали в одной из лучших рестораций города, где люди с тугими кошельками могли вкусить все лучшие дары, которые давали воды залива и океана, приготовленные настоящими артистами своего ремесла. Так закончился этот замечательный день.
***
Чем больше Каррис углублялся в чтение протокреаторианских книг, тем больше поражался простоте и ясности доводов Ирвина Кинайского. По его мнению, основные положения этого учения прямо вытекали из самой сущности Неведомого. Ведь, как учили общепринятые религии, Неведомый стал искрой движения в бесконечности Покоя, и именно таким образом породил Сферу Создания, вбирая в своё движение всё новые и новые участки вечного Покоя.
И тогда Ирвин задавал главный, и самый убийственный вопрос – как же Неведомый мог после вновь раствориться в Покое, сам уже не будучи Покоем. Соприкоснувшись с недвижимым, движение создаёт новое движение, так и Неназываемый, попытавшись раствориться в окружающем Покое, просто возбудил бы новые области движения, тем самым ещё больше расширив бы Сферу.
И вслед за этим пониманием новая мысль внезапно осенила юношу. Но ведь Сфера – сама по себе уже есть движение, а это значит, что, соприкасаясь с Покоем, она должна создавать новые эманации в нём, то есть словно расширяться ежемоментно. Значит, Сфера не может быть неподвижна в Покое, как учат богословы. А это значит, что ни о каких Запечатывающих Рунах речи не идёт!..
Каррис испуганно оглянулся, словно опасался, что его мысли будут услышаны. Это был, наверное, первый раз, когда могучий разум будущего великого мага Каладиуса шагнул за пределы дозволенного. Наверняка он был не первым, кому в голову пришла эта идея, но даже Ирвин Кинайский не заходил так далеко в своих рассуждениях, по крайней мере, не публично. И юноша, которому исполнилось лишь семнадцать, постарался затолкать эту нечаянно возникшую мысль обратно в