Защищая Джейкоба. Уильям Лэндей
вы арестовали моего сына?
– Нет.
– Вы намерены это сделать?
– Мы не обязаны вам это сообщать, – встрял Лоджудис.
Канаван вскинула руку, чтобы утихомирить его.
– Да. Учитывая обстоятельства, у нас просто нет выбора, – сказала она.
– Обстоятельства? Какие еще обстоятельства? Вы что, думаете, что он сбежит в Коста-Рику?
Она пожала плечами.
– Ордер на арест уже выписан?
– Да.
– Линн, даю тебе слово, он явится сам. Не нужно его арестовывать. Ему не место в тюрьме, даже на одну ночь. Он никуда не сбежит, ты же знаешь. Он мой сын. Линн, он мой сын. Я не хочу, чтобы его арестовывали.
– Энди, пожалуй, всем будет лучше, если ты какое-то время не будешь появляться в здании суда, – посоветовала окружной прокурор, отмахнувшись от моих мольб, как от дыма. – Пусть все уляжется. Хорошо?
– Линн, я прошу тебя, как друга прошу, в качестве личного одолжения: пожалуйста, не арестовывай его.
– Энди, дело серьезней некуда.
– Почему? Я не понимаю. Из-за отпечатка? Одного-единственного паршивого отпечатка? И все? Там должно быть что-то большее. Скажи мне, что там что-то большее.
– Энди, я советую тебе нанять адвоката.
– Нанять адвоката? Я сам адвокат. Скажи мне, почему ты так поступаешь с моим сыном. Ты рушишь мою семью. Я имею право знать почему.
– Я всего лишь действую в соответствии с уликами, и ничего более.
– Улики указывают на Патца. Я же тебе говорил.
– Энди, ты не все знаешь. Совсем не все.
До меня не сразу дошел смысл ее слов. Впрочем, на это ушло всего лишь мгновение. Я сложил карты и принял решение, что с этой минуты они ничего больше от меня не узнают.
Я поднялся:
– Ладно. Давайте делать дело.
– Вот прямо так?
– Ты что-то еще хотела сказать мне? А ты, Нил?
– Ты же знаешь, мы тебе не враги. Что бы твой сын ни… возможно, ни сделал, он – не ты. Энди, нас с тобой связывает общее прошлое. Я этого не забываю.
Я почувствовал, как мое лицо сводит в каменную маску, а я словно выглядываю сквозь прорези для глаз. Я смотрел лишь на Канаван, которая была моим старым другом, которую я по-прежнему любил и которой, несмотря ни на что, доверял. Взглянуть на Лоджудиса я не решался. Руки у меня чесались так сильно, что я опасался – стоит мне только посмотреть на него, как они сами собой метнутся вперед, схватят его за горло и удавят.
– Мы закончили?
– Да.
– Хорошо. Мне нужно идти. Я должен немедленно найти моих домашних.
На лице окружного прокурора Канаван отразилась настороженность.
– Энди, ты уверен, что в состоянии сам вести машину?
– Я в полном порядке.
– Хорошо. Эти ребята проводят тебя в твой кабинет.
У себя в кабинете я побросал в картонную коробку кое-какие вещи: всякие бумажки и безделушки, фотографии, снятые со стены, разнообразную памятную мелочовку, скопившуюся за годы работы. Топорище, улику из дела, которое мне так и не удалось пропихнуть через большое жюри. Все это уместилось в одну картонную