Изгои. Обе части. Лисс Захаров
у Аллена, правильные черты лица, потом правой рукой расстегнул рубашку и обнял уже голое тело. Так продолжалось довольно долго, наконец, Аллен сделал попытку освободиться. Он сидел на диване, растрепанный, в расстегнутой рубашке и не знал, что делать. Потом, одним глотком допил коньяк Рика.
– Ты гей. -Прокомментировал он случившееся. -Почему раньше не сказал?
– Потому что не хотел терять тебя.
– А теперь что?
– Не знаю. Ты свободен в выборе.
– В каком?
– Делать что хочешь.
– Меня сейчас вывернет. Аллен убежал в туалет, а Рик пошел налить стакан холодной воды, добавил успокаивающего. Из туалета Аллен долго не выходил, Рик достал отмычку и увидел, что Аллен сидит в углу сжавшись в комок, дал ему воды, потом на руках отнес на кровать. Аллен сполз с кровати и уселся на пол.
– Что ты мне дал? – хриплым голосом спросил он.
– Немного успокоительного. Нам поговорить надо.
– Я ноги не чувствую. Не о чем нам с тобой говорить.
Рик опять взял его на руки, положил на кровать, подложил под голову лишнюю подушку. Лекарство действовало.
– Ты хоть представляешь, что со мной на работе сделают?
– Если узнают.
– Если…
– Похоже, я чуть лишнего влил – ты легче, чем я думал.
– Похрену. Аллен находился уже между сном и реальностью. – И о чем ты хотел поговорить? Я, кстати, и рук не чувствую. Накрыть можешь?
Рик притащил плед, укутал Аллена и лег рядом с ним на кровать.
– Я тебе ничего не сделаю, чего бы ты не захотел. Хотя бы это для начала понял?
– Понял. Это грех.
– Ты что, верующий?
– Нет. Но я геев не люблю.
– Почему? – удивился Рик.
– Не знаю.
– Зато я знаю, потом объясню. Про школу можешь рассказать, про отношения? Что помнишь?
– Нечего рассказывать. С девчонками получалось не очень. Хотелось дружить с парнями, ну, знаешь, футбольная команда местная. А им со мной было неинтересно. Я нёрд, и не их габаритов. Девчонки на мне висли, а мне с ними неинтересно. Ну, когда из-за прыща отменяют свидание. Бесило просто.
– А родители?
– Мама говорила, что я еще маленький. Я действительно по возрасту меньше их был и потом в универе тоже. Отец пытался что-то объяснять, я не понял. Помнится, он намекнул, что может мне стоит с парнями попробовать. Дома скандал был.
– Тебе сколько лет было?
– Не помню, 14—15. Спать хочу.
– Не хочешь ты спать, просто расслабился сильно. С тех пор геев не любишь?
– Наверное, даже раньше. Помню, что всю жизнь презирал их.
– А меня?
– Тебя, не знаю. Хотел бы, но не могу. Меня к тебе тянет. Можешь еще раз меня поцеловать, а потом я пойду.
– Вешаться?
– Наверное. Но с таким позором точно жить не буду.
– Это не позор
– А что? Быть посмешищем на работе? Лучше б я сдох