Зимний излом. Том 1. Из глубин. Вера Камша
Садись, – регент махнул рукой и пошел от окна к камину. – Гектор, это генерал Ариго. Жермон, перед тобой экстерриор Рафиано. Он, впрочем, настаивает на слове «бывший», но мы с ним не согласны.
Жермон пожал плечами – дескать, регенту видней, и сел напротив Гогенлоэ. Герцог дошел до камина, обернулся, усталый взгляд не предвещал ничего хорошего, но кому?
– Альмейда возвращается! – сообщил регент рогатому подсвечнику. – И Вейзель с ним. Алва завернул эскадру и отослал Курта к нам.
– Ворон прав, – с чувством произнес бывший геренций. – Хоть что-то хорошее.
«Что-то» – мягко сказано. «Гуси» полагают Хексберг не то чтобы беззащитным, но уязвимым. То, что Талиг может не только кусаться на юге, но и брыкаться на севере, их не обрадует. Закатные твари, если б не заваруха в Олларии, кесарии пришлось бы весело, но Рудольф начинает с приятного, только когда дело плохо.
– Ну вот, – раздвинул губы регент, – я вас и порадовал, а теперь к делу. Да будет вам известно, что Бруно вышел к границе и армия у него хорошая. Я бы даже сказал, слишком.
К тем тридцати тысячам, что у него были, добавлено шесть кавалерийских полков и не менее пяти вновь набранных полков пехоты. Набирали их из приддских и марагонских ветеранов, по сути – просто собрали тех, кого распустили после гельбского провала, и, говорят, набирают еще. Вдвое увеличили артиллерию. Когда фельдмаршал перейдет границу, у него будет не меньше пятидесяти тысяч.
– Простите мне мою неосведомленность, – шевельнул холеными пальцами Рафиано, – но какими силами располагаете вы?
– Мы, – поправил Гогенлоэ. – Надеюсь, вы не собираетесь вернуться на родину и вспомнить, что Рафиано когда-то было суверенным герцогством?
– Я этого не забывал, – улыбнулся экстерриор. – Кстати, вы не знаете притчу о некоей девице, которая предпочла вручить свою невинность и сундуки соседу с большим мечом, полагая, что в противном случае у нее не останется ни сундуков, ни невинности?
– Девица была мудра, – заметил регент, – обменять свою слабость на чужой меч не каждый может. Что до мечей, то в Гельбе тридцать тысяч, а обороняться легче, чем наступать, благо Придда изобилует водными преградами и крепостицами.
– Вы упомянули Альмейду, но не маркграфа, – заметил Рафиано сварливым голосом, – значит, пятьдесят тысяч «гусей» в Придде – еще не все.
– Вы правы, – регент взял кочергу и пошевелил угли, – я буду не я, если «гуси» забудут про перевалы, так что бергерам дело найдется. Тем не менее Вольфганг отдал нам агмаренских стрелков, а старик Катершванц пожертвовал Талигу половину своих родственников.
Пятьдесят тысяч против тридцати в обороне под зиму, не так уж и страшно. Если только за спиной все в порядке.
– Как обстоят дела с припасами, – полюбопытствовал экстерриор, – и с дорогами? Рафиано готово кое-чем поделиться, но это кое-что должно достаться фок Варзов, а не мятежникам.
– Альмейда займется морем, – Рудольф с видимым трудом разогнулся. – Дорога