Зимний излом. Том 1. Из глубин. Вера Камша
россыпь мелких бриллиантов. У каждого камня своя душа и свой норов, они любят, дружат, враждуют, ненавидят, совсем как люди. Рубин никогда не сойдется с изумрудом, бирюза оттолкнет сердолик, но сильнее всех алмазы и ройи.
– Первый маршал Талигойи здесь! – Дэвид делает шаг в сторону. Гимнеты распахивают дверь, давая дорогу Роберу, за спиной которого не кровные вассалы и даже не Карваль, а Удо Борн. Почему? Борны славятся благородством, но они – потомки младшей ветви Гонтов и должны ждать в Гербовом зале вместе с Налем...
Робер коротко преклонил колено перед Альдо, то ли извиняясь за опоздание, то ли докладывая об исполнении приказа. Сюзерен махнул рукой, синей искрой вспыхнул сапфир. Какой у него неприятный блеск! Иноходец прошел к своему креслу, Удо остался стоять, склонив голову и положив руку на эфес шпаги. Раздался звон часов. Один, Два, Три, Четыре!
– Когда марагонец взял Кабитэлу, в Высоком Совете было тринадцать человек. – Альдо Ракан поочередно обвел глазами своих вассалов. – Прошло четыреста лет, и нас по-прежнему тринадцать. Тринадцать, потому что мы, Альдо Ракан, подтверждаем, что именно Борны являются единственными и законными наследниками Генриха Гонта. Агарисская ветвь неправомочна, ибо берет начало от дальних родичей, воспользовавшихся чужим несчастьем.
Удо, сын Олафа, брат Карла и Рихарда! Займи свое законное место на скамье Волн. Мы повелеваем тебе и твоему потомству впредь именоваться графами Гонтами и дарим тебе земли от Кольца Эрнани до Южного Ноймара. Твой брат Конрад предпочел покой и безопасность, да будет так. Конрад Борн и его потомство останутся графами Борн со всеми привилегиями, за исключением прав на имя и владения Гонтов.
Щека Удо дернулась. До гибели Рихарда этого не было. Свежеиспеченный граф Гонт растерянно взглянул на протянутую ему руку, темно-серые глаза блеснули. Слезы или нечто бо́льшее?
– Моя жизнь принадлежит моему королю и моему королевству, – губы Удо коснулись кольца с аметистом, кольца Волн. Борн не слышал о древних Силах, для него Альдо был королем, а Талигойя – королевством, но Гонт имеет право знать все.
– Так и будет, – улыбнулся сюзерен, придав ритуальным словам неожиданную теплоту, – так и будет! Займи свое место, граф Гонт.
Удо отошел. Жаль, что он вассал Приддов, а Берхаймы служат Скалам, но ничего не поделаешь. Альдо задумался, откинув назад красивую голову. Тикал маятник, трещали свечи, воины с плафона продолжали свою затянувшуюся на века битву. Они не видели, не слышали и не понимали того, что происходит внизу. Будь Ричард Окделл поэтом, настоящим поэтом, а не рифмоплетом вроде Барботты, он бы написал о гальтарских воителях, услыхавших в Рассветных Садах голос нового анакса. Древние повелители могли быть спокойны за оставленную ими землю и ее молодого вождя.
– Старый закон прост, – поднял руку Альдо Ракан, – в Высокий Совет попадают по праву рождения. Король волен в жизни и свободе подданных, но даже он не может лишить их того, что они обретают по праву крови.
Алва,