Гроза над Польшей. Андрей Максимушкин
эсэсовцы. Закономерный, в общем-то, финал для «лесных братьев».
Если вице-адмирал и испытывал сочувствие к повстанцам, так только в глубине души. Все романтичные сопли, трескучие фразы о борцах за независимость, несгибаемых ветеранах подполья, героических героях героической Армии Крайовой вылетели из головы в тот самый миг, когда на полянку перед самолетом внесли тело старшего лейтенанта Иванченко. Остались только холодный трезвый расчет и горячее желание вырваться из этой передряги. Вырваться самому и вытянуть своих ребят.
– Свалились с неба, на вынужденную. Моего хлопца погубили, – размышлял Ост.
– Это твои бандюки убили нашего человека, – Котлов подался вперед, нехорошо прищурившись.
– Нечего было за пукалку хвататься. Поднял бы руки, сидел бы спокойно рядом с нами.
– А немцы уже знают, что мы у партизан…
– Я думаю. Обменять тебя на консервы и патроны по весу?
– Продешевишь. Запрашивай больше, и не у немцев, а у наших. Связь с городом есть? Почту найдешь? Рация? Я скажу, на какой волне связаться со штабом Атлантического флота.
– Добрый ты, адмирал. Или на что-то надеешься?
– Это не моя война. Как в Польшу попал, так и выбраться хочу. Я не поляк и не немец.
– А не боишься, что ваши же тебя потом подозревать будут? Карьера испорчена, к ответственной работе не допустят. Вдруг что мне рассказал, а я еще кому передал? Кто проверит?
– А что я могу рассказать из того, что ты и так не знаешь? О последней аварии на линейном крейсере «Сталинград»? Штурманы кривую прокладку дали. Сел корабль на камни в виду Антверпена. Так об этом весь мир знает. Позывные, коды, спецсигналы? Так они регулярно меняются. Секретчики сегодня не спят, все перепроверяют, что я мог знать и не мог знать. Аврал. Внеочередная, полная смена кодов. Так что такого ты можешь у меня выведать?
Виктор Котлов кривил душой. Сам прекрасно понимал, что после возвращения придется исписать горы бумаг в пяти экземплярах, комитетчики душу вымотают, заставят все по секундам расписывать, да еще перекрестный допрос устроят, чтоб быть уверенными – ничего не забыл. Это жизнь. У мужиков своя работа. Пусть моряки их недолюбливают, но обойтись без комитетчиков не могут.
Может быть, лет двадцать назад Виктор Котлов и задумался бы над словами капитана Оста, но за последнее время в Союзе многое изменилось. На карьере детей казус с попаданием вице-адмирала к польским повстанцам не отразится. Самое худшее – старшему лейтенанту Комарову придержат очередное звание. Ничего. Полгода под контролем проходит, и все. Пятна на карьере не останется.
Вернувшись в комнату к другим пленным и поразмышляв о прошедшем разговоре, Виктор Котлов понял, что капитан Ост не так прост, как хочет казаться. Умен. Прошлое у него темное. Не каждый советский гражданин вдруг вспоминает о своих корнях, эмигрирует или удачно бежит через границу и вступает в партизанский отряд. И уж тем более, поднимается до партизанского капитана, командира отдельного отряда. Не прост Юрген Ост, ой как не прост.
Глава