Гроза над Польшей. Андрей Максимушкин
злобно щерится Виктор Котлов, – впятером на одного напали, с автоматами против пистолетика.
Вице-адмирал следит краем глаза за кривозубым детиной. Тот отступил на шаг и смотрит оценивающим взглядом, решает, дать прикладом по мозгам или пока не стоит. Ствол штурмгевера в его руках отведен вправо. Появляется призрачный шанс отвлечь внимание поляков, упасть с перекатом и схватить «парабеллум». Вон он, лежит в полутора футах от правой ноги.
Виктор Николаевич делает шаг вперед, уходя с линии огня, и опускает руки со сжатыми кулаками. В глазах предводителя загорается злобный огонек.
– Боишься, москаль. Правильно делаешь, что боишься.
– Трус! – смеется в ответ вице-адмирал. – Машешь автоматом, испугался безоружного старика.
– Казак шашкой звизднул, лях в штаны дриснул! – зло расхохотался Черкасов.
Вовремя сообразивший, что к чему, Дима Комаров очень удачно поскользнулся и полетел наземь, увлекая за собой одного из конвоиров.
– Я тебя сейчас… – главарь шагнул вперед, его лицо багровело на глазах.
Виктор Николаевич сразу и не понял, что сказано было на чистом русском. Он уже действовал. Шажок влево и падение с перекатом. Вот он, пистолет, пальцы сами тянутся к рифленой рукояти. До земли Виктор Котлов так и не долетел. В глазах потемнело и взорвалось яркой вспышкой. Ослепительно белый свет и парящие над головой черные мушки величиной с бомбардировщик.
Глава 2
Кто говорит, что у солдата не бывает и минуты свободного времени? Для всеобщей срочной справедливо. А вот в настоящей армии о солдатах заботятся. Есть специальные нормативы, регламентирующие личное время бойцов вермахта. Ефрейтор 5-й роты 23-го мотопехотного полка 11-й мотопехотной дивизии Рудольф Киршбаум много мог бы порассказать об отличиях кадровых дивизий вермахта от территориальных частей, суть учебных полков, где пытаются сделать из призывников настоящих арийцев. Мог бы, но времени у него сейчас не было.
До возвращения в казарму остается чуть меньше двух часов. Модлин – город небольшой, но солдат обязан изучить район дислокации части в первые сутки после перебазировки. Неписаное правило, свято соблюдаемое не только кадровыми военными, но и военнообязанными «фольксштурмовцами», особенно в части поиска и всесторонней оценки пивных и борделей.
– Руди, что будет, если гауптман[1] не соврал и завтра нас перебросят в генерал-губернаторство? – Отто Форст дружески пихнул ефрейтора в бок.
– Ничего не будет. Пива не будет, проститутки страшные, из расположения части не выходить.
– Да не пугай! – хохотнул старина Отто. – Там тоже люди живут, не одни поляки.
– Молокососы, – притворно нахмурил брови унтер-фельдфебель Тохольте.
В отличие от своих друзей он не обращал внимания на курсирующие по полку слухи. Любое событие имеет обыкновение обрастать сплетнями и самыми невероятными легендами. Уж отдавший армии семь лет жизни Хорст Тохольте на такие заманухи не ловился.
А
Капитан. (Здесь и далее – примечания автора.)