Убийца – садовник?. Алена Волгина
набросила манто на плечи. Невероятные ощущения! Мех обнимал меня нежнее любовника (насчет любовника я, конечно, теоретически предполагаю), шуршал на ухо что-то ободряющее. Было удивительно хорошо и одновременно ужасно грустно. Вот он, типичный подарок столичного аристократа – прекрасный, дорогущий и… бестолковый. Не спорю, Рэндон – широкой души человек, но он совершенно не способен взглянуть на жизнь с чужой точки зрения. Куда я такую красоту надену? Эта вещь настолько не соответствует моему статусу, что меня просто засмеют. Нет, сплетничать не будут, тут он мне всё чётко объяснил. Чтобы блистательный лорд Рэндон, которого ждут не дождутся самые распрекрасные невесты в Спленфилде, вдруг увлёкся какой-то мисс Гордон? Это не сплетня, это анекдот.
Задремавший было в кресле Демьюр при виде накидки оживился, обошел вокруг меня, что-то одобрительно муркнул.
– Нет, дружище, эта вещь не про нас, – вздохнула я, с сожалением убирая меховое чудо в шкаф. – Придётся вернуть.
Я легла в постель, но заснуть никак не удавалось. Выстуженная комната ещё не прогрелась, так что я настроилась провести ещё одну ночь, стуча зубами от холода. Пришлось с головой зарыться в тощее шерстяное одеяло – не помогло. Прикроватный полог тоже не спасал, его древняя ткань была такой тонкой, что местами даже просвечивала. Промучившись с полчаса, я решительно встала, распахнула шкаф и достала подарок обратно. Под покрывалом из диковинного меха я заснула почти мгновенно, успев ещё подумать: пусть пальто хоть так мне послужит, пока я его не верну! И снилось мне что-то чудесное.
***
Справедливости ради должна сказать, что я нечасто так допоздна задерживалась на работе. В основном, мои вечера проходили довольно однообразно. Каждый раз, спровадив разговорчивую миссис Хиггис, я усаживалась за стол, зажигала лампу и со вздохом придвигала к себе осточертевшие фолианты. Мы с Иннелином рассчитывали найти в них что-нибудь, что объясняло бы поведение Чернокнижника, как мы между собой прозвали убийцу. Надо же было его как-то называть.
За неделю упорных изысканий мне удалось извлечь из книг следующую информацию. Во-первых, обе они были написаны на кельтбере, с редкими вкраплениями на другом языке, возможно, ещё более старом. Во-вторых, одна книга содержала обзор магических учений с самой ветхозаветной древности, другая же походила на сборник местных легенд. На этом дело застопорилось.
Должна сказать, меня всегда привлекали другие языки, но у меня было мало возможностей их изучить. Самостоятельно по книгам такое не освоишь. С древними языками дело обстояло ещё сложнее. Кельтбер имеет кое-что общее с sermo vulgaris, так называемой «вульгарной» латынью, мне же в пансионе удалось более-менее овладеть латынью классической, которая к vulgaris имеет только косвенное отношение. В общем, сами понимаете, как мало шансов у меня было понять хоть что-то в древних манускриптах.
В конце концов, я решила сосредоточиться не на самих книгах, а на папиных комментариях к ним. Конечно, разобраться в папином почерке