Чёрные стрелы. Елена Тальберг
он скрывался.
Они оказались в коморке, из которой шёл переход в казармы. Было темно и тесно, леди шепнула: тише! и прислушалась, но ничего больше не отзывалось эхом в пустом коридоре. Ровена вздохнула и отстранилась от замершего юноши.
– Что ты хотел? – они стояли всё ещё достаточно близко друг к другу и его тёплое дыхание касалось щеки при разговоре.
– Узнать, как ваши раны…
– О, порез уже затянулся, синяки сойдут чуть позже.
– Вы стойко держались. Вы… Миледи, – он всё же опустился на одно колено и прижал её руку к губам.
Глаза уже немного привыкли к темноте, в двери оказалось крохотное прорезное окошко, из которого сочился слабый свет коридора. Ровена растеряно смотрела на припавшую к её руке яркую осеннюю голову юноши. Он замер, боясь случайным движением разрушить мгновение. Леди Ровена мягко положила руку на его голову, провела пальцами по локонам. А потом опустилась рядом с ним на колени. Послезавтра этот мальчик уйдёт. Кто знает, увидит ли он вновь эти стены, встретится ли взглядом с ней, отчаянно выследив в ночи.
Юноша поднял голову, смотря на неё широко распахнутыми глазами. Её руки осторожно коснулись его лица.
– Ты дерзок. В иное время тебя бы ждала кара, но впереди у тебя дорога, которая и так взымает плату за всё. Иди и возвращайся. Непременно возвращайся!
Она быстро прижалась к его губам, хотела коснуться лба, но его руки крепко держали, не давая прервать поцелуй.
Потом он разжал руки и поднялся, поклонился и пошёл к переходу в казармы. Несмотря на высокий рост и нескладную фигуру двигался он легко, сказывались постоянные упражнения на учебной площадке. Максимилиан своих воинов держит в отличной форме.
Леди Ровена поднялась, бесшумно открыла дверь в коридор и столкнулась лицом к лицу с Орелом. Она едва не вскрикнула, отступая назад, но он молча протянул руку, приглашая идти. Вёл тихо и быстро. Она опустила лицо, щёки жгло от стыда и гнева. Следил? Зачем?!..
У дверей в её покои, он поклонился, не нарушая угрюмого молчания. Но Ровена не убрала руку с его запястья. Сказала глухо, не поднимая головы:
– Не надо, Орел. У тебя нет права судить меня, я тебе ничего не должна.
– А ему?
Она отступила, пораженная едва сдерживаемой яростью в его голосе.
– Он помог мне, когда напали в лесу. Он уйдёт… Пусть унесёт в себе то, что укрепит его сердце и дух. Это мой дар. Это нельзя заслужить! – закончила она, вскидывая голову и встречаясь взглядом с его чёрными, кипящими гневом и ревностью глазами. Уязвлённая с детства гордость бастарда кричала в нём и сейчас.
– Дар! Всего лишь снисхождение. Я не люблю подарки.
– Я знаю, Орел. Всё, что ты жаждешь, ты получаешь сам.
Жгучий огонь в его глазах поутих, усмешка тронула губы:
– Жажда. Вам ещё не знакомо это чувство, леди Ровена. Доброй ночи.
***
Ровена проснулась, когда рассветные лучи только-только коснулись земли. Она выглянула из окна – прямо