Манящая тень. Кэтрин Блэр
блокнот и взяла его ладонь в свои холодные пальцы. Спустя пару секунд я вновь обрела голос.
– Я хочу это сделать, папа. Хочу попытаться.
Он быстро поднял голову, его глаза заблестели. Я поняла, что папа будет со мной спорить, и потому убрала руку и встала.
– Если тебе удалось это пережить, то и я смогу. Я найду потрошителя и…
Отец быстро поднялся, все намеки на слезы исчезли.
– Единственный ныне живущий потрошитель работает на смотрителей, и лучше молись, чтобы никогда его не повстречать. Он не планировал оставлять меня в живых.
Мы встретились взглядами – гляделки, в которых я проигрывала с каждой секундой. Мне стало любопытно, не имеет ли к этому отношения мужчина из папиного страха. При мысли о нем по моему горлу начал подниматься густой, маслянистый ужас.
– Откуда ты столько знаешь о смотрителях? – не унималась я.
На ответ я сильно не надеялась. В конце концов, я уже задавала этот вопрос десятки раз и молча вскипала от злости, когда папа менял тему. Не знаю, почему в ту ночь все сложилось иначе. Не знаю, почему он закрыл глаза – кожа вокруг них, напоминающая крепированую бумагу, выглядела тоньше, чем когда-либо. Но когда он их открыл, в его взгляде читалось горе.
И папа рассказал мне, что однажды убивал для них.
8
Я рывком просыпаюсь на заднем сиденье фургона, который теперь остановился. Часто моргаю, сердце подскакивает к горлу, глаза пытаются привыкнуть к мраку. Что-то шевелится у двери, и, подняв руку, я инстинктивно пытаюсь нащупать, за что бы ухватиться.
– Искренне не советую этого делать, – говорит Сапфира низким, чуть ли не скучающим голосом.
Когда мои глаза привыкают к темноте, я вижу, что она сидит в открытой двери машины, ее иссиня-черные волосы закинуты на плечо. Позади девушки царит тьма, прерываемая вспышками мигающего света.
– Меня кто-то накачал? – спрашиваю я, не опуская руки. Пока я спала, свернувшись калачиком, у меня затекли ноги. Сапфира медленно ко мне поворачивается.
– Нет.
Что-то в простоте ответа заставляет меня ей поверить. Я была уставшей. Уже на протяжении долгих месяцев. Может, и больше. Даже не помню, когда я не была уставшей. Просто обычно я более осторожна в выборе мест, где расслабиться.
– С тобой все нормально? Я собиралась дать тебе поспать, но ты постоянно ворочалась. – Сапфира передает мне закрытую бутылку воды. Я беру ее и снимаю крышку. Девушка молчит, пока я осушаю ее.
– А почему ты «не советуешь мне этого делать»? – спрашиваю я, наконец утолив жажду. Мне немного видно территорию за окном фургона. Мы на заброшенной парковке, которая будто тянется до бесконечности во всех направлениях, освещаемая несколькими горящими мусорными бочками. Вокруг никого.
Сапфира встает и полностью открывает дверь машины. Приглашает выйти с ней.
– Потому что тебе не понравится мой страх.
Я рассматриваю ее с мгновение. На самом деле мне не очень хочется выходить в открытое пространство, когда