Лабиринты чужой души. Книга 2. Людмила Евсюкова
так до самого утра. Но голод не тетка, утром поплелась в сторону продуктового магазина. Смотришь, кто-то пожалеет и накормит. С самого утра она то стояла возле двери, то сидела на лавочке неподалеку.
Семилетняя Вера ближе к вечеру пошла за продуктами. Вернулась домой взволнованная:
– Мама, ко мне сейчас возле магазина пристали два детдомовца. Один стал вырывать сумку с продуктами, а другой выкручивать руку. Было так больно, я кричала и плакала.
Мила сжала кулаки:
– Что они тебе сделали?
– Ничего! Подбежала девочка, она до этого тоже плакала на лавочке. И тому хулигану сзади подножку подставила, он упал, ударился носом, стал размазывать кровь по лицу.
Тот, что держал меня за руку, орал ей:
– Кто тебя звал сюда, Любка?
– А чего меня звать? Отстаньте от девчонки, не получите по шеям, – огрызнулась она, и завернула ему руку за спину.
Потом пнула под зад:
– Пошел вон, оба пошли отсюда, придурки!
Мальчишка прищурился и зашипел на нее, как змея:
– Я скажу в детдоме, что ты грязная и дерешься, – попадешь в темную комнату!
– Директор узнает, что вы детей обижаете, – самих туда отправит.
Мальчишки убежали. Я глянула, а у девочки на лице, руках и ногах, – везде синяки и кровь.
– Поэтому она плакала?
– Да, она сказала, ее алкаш один побил.
Когда он пришел, мама Любина пьяная сидела за столом с алкашами, он отдал ей две бутылки водки. И ввалился в комнату вслед за Любой.
– А сколько же девочке лет?
– Десять, кажется.
– Чего же она весь день сидит на лавочке, и никуда не уходит? – заволновалась мать малышки.
– Так она детдомовская. Отпросилась мать проведать. А потом убежала из дома через окно. Тот дядька и наставил ей синяков, который за нею в комнату приперся.
Мы потом подружились, сидели на лавочке и разговаривали. Я отломила ей кусок от булочки и колбасы. Ты не будешь ругаться?
– За что же корить тебя, солнышко, если все правильно сделала?
Верочка прижалась к Миле:
– Мы сидели и ели булку с колбасой, и еще болтали ногами. Мне было так хорошо, будто она моя сестра, – подняла дочка распухшие глаза на маму.
У Милы от волнения забилось сердце и закралось подозрение: дядька мог не только просто побить девочку.
– Доченька, покажи, где вы сидели с Любой.
– Пойдем. Я ей так и сказала, что ты поможешь.
Мила погладила девочку по голове:
– Моя ты умница. Ну-ка, вспомни: что на ней надето? На улице – то прохладно.
– Только большущий сарафан и комнатные шлепанцы, вроде.
Мила еще больше утвердилась в своем подозрении.
– Подожди, найду что-нибудь теплое для нее, и пойдем.
И задумалась: что взять для бедняги, какого она роста? Она забралась на стул возле шкафа и достала