Дежавю сновидений. Апология Колумба. История второго пришествия. Лев Триб
не были, потому что их, родителей, не выбирают. Хотя на последнее утверждение у меня другая точка зрения.
Как до меня дошло лишь спустя много лет, именно эта вредоносная болезнетворная энергия, причины распространения которой я описал в работе «Антивирусный экстракт антисемитизма», стимулировала тот вибрационный импульс, который вызывал в моей, тогда еще не зашлакованной гнусными событиями двух десятилетий моей жизни генной памяти, эпизод из прошлой жизни моей духовной сущности.
В виду некоторых обстоятельств, у меня есть основания предполагать, что та, прошлая, жизнь прошла в кастильском городе Толедо, в самом центре Испании, в период правления королевы Изабеллы Кастильской и Фердинанда (, не помню, какого по счету, если не ошибаюсь, то второго). Одним из итогов реконкисты, завершившей длительное мусульманское владычество в Испании и Португалии, явилось насильственное обращение в христианство мусульман и евреев. Причем евреи представляли для испанской короны наибольший интерес, особенно их имущество, которое, согласно указу королевы, подлежало конфискации в случае отказа евреев от добровольного крещения. Ко времени проведения этой чисто по-христиански милосердной миссии, проводившейся во славу великого еврея Иисуса Христа, сефарды – так звали испанских евреев – жили в Испании без малого полторы тысячи лет, пользуясь уважением и не редко занимая высокое положение в правительстве благодаря своему уму и умению вести дела. Та часть евреев, которая не смогла или не захотела уехать, но хотела избежать посягательств на свою жизнь и имущество, добровольно крестилась и стала называться марранами. Многие из них продолжали тайно исповедовать иудаизм и совершать религиозные обряды до тех пор, пока по доносам, их не сжигали на кострах инквизиции. Многие евреи, не имевшие возможности уехать из Испании и отказавшиеся от добровольного обращения в христианство, не смотря на формальные королевские указы «о защите еврейских кварталов от нападений соседей – христиан», стали жертвами христиан-погромщиков. Так уж получилось, что впервые я узнал о трагической судьбе испанских евреев не из уроков истории, не из советской энциклопедии, а из своего красочного сна. По драматизму и яркости впечатлений он на долгие годы затмил для меня все шедевры Голливуда, снятые на высококлассной цветной пленке, которые не могли передать натурализм психических и физиологических ощущений – таких, которые возникали у меня с каждым повторением этого сна…
– Я не видел себя. Мне было не до того, чтобы искать свое отражение. Для истории, о которой пойдет дальше разговор, мой вид не имеет абсолютно никакого значения, но визуальное представление помогло бы, приблизительно определить возраст, в котором я был в той жизни, в то драматическое для всех сефардов время, одним из которых я был. Однако, по скорости, с которой я убегал из синагоги,