Страдательный залог. Геннадий Шапиро
на площади. По обычному, особенно для старой Европы, бюрократическому недоумию, муниципалитет пригласил на площадь в один вечер два разных оркестра – фольклорный и джазовый. Начав со взаимных требований покинуть территорию, через стадию «кто громче», наполнившую пространство жуткой какофонией, музыканты, наконец, перешли к импровизационному диалогу, чем дальше, тем более азартному, демонстрируя если и не виртуозность владения ремеслом, то уж во всяком случае – восторг от сопричастности к ИСКУССТВУ. Постепенно этот азарт захватил всех, площадь быстро наполнялась людьми, охотно и радостно сопереживавшими «дуэлянтам». Наивная жизнерадостность этого действа была столь заразительной, что на какой-то момент им даже показалось, будто и они являются его частью.
– Они здесь. – Вернула их к действительности Кьяра. – Скинхед у стены противоположного здания, одного из обрамляющих площадь, пара туристов, он иона – в центре, клоун – у импровизированных подмостков фольклорного ансамбля и ближе к нам аристократического вида седовласый господин, раскуривающий трубку.
– Это все?
– Да. Я уверена. – Вдруг лицо Кьяры приобрело выражение удивления и даже растерянности. – Но их цель не мы. Вон тот панк-подросток неопределенного пола. О Боже – это ОНА.
– Сидите здесь и ждите моего «выхода» – вы поймете. – Ури говорил негромко, бесстрастно, будто учитель, излагающий ученикам многократно доказанную, а потому несколько надоевшую, теорему. – А когда поймете, быстро спускайтесь вниз, не на лифте. На площадь не выходите. В холле, рядом с мужским туалетом есть дверь в служебные подсобки – она будет открыта. Через нее попадете на улицу. Ждите меня там.
Через короткое время у противоположной стены появился подвыпивший бомж, в каких-то уж очень ветхих и явно не благоухающих, лохмотьях. Его сторонились. Образовавшаяся вокруг него линза пустоты позволяла двигаться неожиданно быстро, несмотря на расхлябанную, шаркающую походку. Он поравнялся со скинхедом как раз в тот момент, когда тот уже протянул руку к цветастому ирокезу подростка.
– Честь дамы!!! Хамы!!! – Вдруг завопил по-русски бомж и размашисто занес правую руку для удара, но прежде, чем она закончила свое движение, скинхед как-то странно развернулся и начал оседать на брусчатку мостовой. Несмотря на огромное желание досмотреть, Йорам, Кьяра, Вадим и Леа, подчиняясь полученным «инструкциям» быстро сбежали по ступеням в холл. Когда, пробравшись через темные, пахнущие пылью и пряными специями, подсобки, они наконец выбрались наружу, серая «тойота» wagon, въехавшая правыми колесами на тротуар уже нетерпеливо «моргала» фарами, а через несколько секунд они уже мчались «навстречу закату».
– На втором светофоре – налево. – Властно скомандовала, снимая оказавшийся париком ирокез, незнакомка.
– А мы, вообще-то, не такси. – Скорее удивился, чем возмутился Ури.
– Так будет лучше – уже примирительно заговорила девушка – и поверьте, я не желаю вам зла. Особенно после