Песни настоящих мужчин. Юрий Иосифович Визбор

      В Аркашиной квартире живут чужие люди,

      Ни Юли, ни Аркаши давно в тех стенах нет.

      Там также не сижу я с картошечкой в мундире,

      И вовсе не Аркашин горит на кухне свет.

      Неужто эти годы прошли на самом деле,

      Пока мы разбирались – кто теща, кто свекровь?

      Куда же мы глядели, покуда все галдели

      И бойко рифмовали слова «любовь» и «кровь»?

      В Аркашиной квартире бывали эти рифмы

      Не в виде сочинений, а в виде высоты.

      Там даже красовалась неясным логарифмом

      Абстрактная картина для общей красоты.

      Нам это все досталось не в качестве наживы,

      И был неповторимым наш грошевой уют.

      Ах, слава Богу, братцы, что все мы вроде живы,

      И все, что мы имели, уже не украдут.

      Мы были так богаты чужой и общей болью,

      Наивною моралью, желаньем петь да петь.

      Все это оплатили любовью мы и кровью, —

      Не дай нам Бог, ребята, в дальнейшем обеднеть.

      В Аркашиной квартире всё бродят наши тени,

      На кухне выпивают и курят у окна.

      Абстрактная картина – судеб переплетенье,

      И так несправедливо, что жизнь у нас одна.

      Есть на земле вещество —

      То, что дороже всего,

      То, что отпущено нам

      Поровну, всем пополам.

      Встретим его мы везде —

      В небе, в земле и в воде.

      Мало, представьте, того —

      Нам не уйти от него.

      Вот происходят дела:

      Только тайга здесь была,

      Только была да сплыла —

      Стройка огнями легла.

      Новые стены встают,

      Новые песни поют,

      И, новостями полна,

      Новая мчится луна.

      Время шагало пешком,

      Ехало время верхом,

      Поездом мчалось в пути,

      Нынче ракетой летит.

      Время великих надежд:

      Год превращается в день,

      Век превращается в год —

      Время такое идет.

      Это – время,

      Время нашей жизни.

      Слушай, время, —

      Мы обгоним тебя.

      Теперь толкуют о деньгах

      В любых заброшенных снегах,

      В портах, постелях, поездах,

      Под всяким мелким зодиаком.

      Тот век рассыпался, как мел,

      Который словом жить умел,

      Что начиналось с буквы «Л»,

      Заканчиваясь мягким знаком.

      О жгучий взгляд из-под бровей!

      Листанье сборника кровей!

      Что было содержаньем дней,

      То стало приложеньем вроде.

      Вот новоявленный Моцарт,

      Сродни