Последний храм. Темными тропами. Арт Богданов
лучше у тебя за спиной воскресну. А они не воскреснут вообще. Ликан точно. А изгнанника-вампира Дом не будет воскрешать. Не по чину ему. – Пожал плечами потрошитель.
– Это что они у нас одноразовые?
– Не знаю. С Изгнанниками все непросто. Редкий вид неписей. Да и локация необычная. Что тут отчебучит ЦИ с их тушками, не могу предсказать. Но да. Их лучше оберегать. Не ровен час они превратятся из помощников в геморрой группы, став нашими призраками-преследователями. И такое может быть.
– Черт! – Выругался я. Терять этих двоих мне совсем не хотелось. С одной стороны я понимал, что это лишь картинки, имитирующие поведение живых людей. С другой, имитировали они очень качественно. Да и сам человек, существо, что часто привязывается к обычным вещам. Знаю многих людей кто даёт имена своим машинам или куклам. А уж последнее время привязанность к домашним искинам стала головной болью для психологов всех мастей.
– А что с тобой будет, если я воскресну возле камня?
– Упаду рядом, но уже без зоны защиты.
– А в роще? Что было бы там?
– То же самое. Воскрес бы рядом с рощей и без защиты. Потому такой способ не слишком популярен, если не сказать больше. Это только на первый взгляд удобно. А вот когда поймают носителя, тут и задница всем. А поймать такого хитрого всегда есть десятки способов. Это просто мне нечего уже терять. Да и в Роще меня ждёт такое, что Ад покажется Раем. Вот и избегаю.
– Так камень вроде вне компетенции богов.
– Да, но он работает только в инстансе. Выйдем, я сразу же при первой смерти отлечу в ближайшую рощу, где мне сделают очень неприятную процедуру извлечения гланд через чёрную дверь. Так что быть у тебя за пазухой куда надёжнее. И тебя не потеряю, а то ты без меня как слепой щенок, и в лапы начальства не попаду. Не люблю ковры и потёртости на коленках. – Хохотнул Дрейк.
Вот засранец. Но надо признать полезный засранец. Без него бы мой путь был бы куда более сложным и тернистым. Даже его чёрный юмор вполне окупается.
Магхат-Трогтар внушал. Атмосфера не навевала чистое зло и ужас. Скорее все было похоже на старика, что уже давно отжил свой срок, но почему-то держался за жизнь. Коридоры у входа были обычными пещерными ходами кое-где стёсанными для удобства путника, но как-то небрежно. Чем дальше, тем больше появлялось следов аккуратного и рачительного отношения к дороге и окружающему пейзажу. Но при этом ощущения смертельной болезни только усиливались. Чернобыльская Зона отчуждения, вот какие возникали ассоциации. Все брошено впопыхах и различные мелкие детали только усугубляют атмосферу. Гнилые строительные леса и ржавый инструмент вперемешку с костями и черепами. Незаконченная резьба указательного знака на пещерной развилке или брошенная на половине тёсанная дорога в очередном коридоре.
И это только внешние признаки, что бросались в глаза. Все остальное диктовалось на уровне ощущений и подсознания. По коридорам разносилось едва воспринимаемое ухом эхо вздохов, стонов и подвываний, да и казалось,