Варианты. Анна Данильченко
опять покряхтывая, встала с продавленного дивана – я не застилала его перед сном, да и не раздевалась вовсе. Бывают у меня такие приступы забивания на все.
Свободно распахнула дверь, придерживая, на всякий случай в правой руке, скрытой обитым дермантином полотном, заряженный обрез.
Машка. Она стояла, глядя мне прямо в лицо серьезным, немного нагловатым взглядом. Это выражение было у нее всегда, обусловленное необычно-васильковым цветом радужки. Стояла и смотрела, слегка склонив голову набок – прислушиваясь к звукам в квартире. На ней была зеленая джинсовая куртка и очень узкие штаны. До чего же худая!
– Маша, Машенька! – я шагнула к ней, протягивая руки. Она уверенным движением перехватила обрез, выдернула его из рук, уперла ладонь мне в грудь.
– Не подходите, пожалуйста. Есть ли зараженные вирусом W в данной квартире?
За спиной дочери я увидела парня, явно человека, и непроизвольно хмыкнула – так он был похож на киношного красноармейца моего детства. Черная лакированная куртка, ясный взгляд, иссиня-черные кучерявые волосы и полосочка усов над по детски пухлой верхней губой. Патруль. А я-то думала, что она вернулась. Вспомнила и вернулась. Хотя они ничего не помнят, я ведь знаю это.
Я вообще не верила, что она до сих пор жива, в любом понимании этого слова. Очень мало живых представителей “новой расы” осталось с того, самого первого времени – борьба была ожесточенной и кровопролитной.
Вообще до сих пор люди спорят о том, кем же являются вампиры – мертвыми или живыми тварями? Да и название это – вампиры – им дано только от того, что они пьют кровь и обладают огромной силой и скоростью. Да еще и охотится предпочитают ночью, слабея от света, в том числе и солнечного. Но у них нет клыков, гробов, в которые они укладываются на ночь и… их можно убить. Никакой мгновенной регенерации – их раны заживают в 3-4 раза быстрее, чем у человека, но только и всего. Человеческими болезнями они не болеют, и, насколько на данный момент известно ученым, не размножаются. Многочисленные исследования показали, что их мозг мертв, он не реагирует ни на какие раздражители. Даже в тот момент, когда подопытный ест или смотрит телевизор, приборы показывают нулевую активность. Но тела их функционируют замечательно. Человеческую пищу они могут употреблять, а могут и не употреблять. Они умеют читать и пересказывать прочитанное, но явно не проявляют никакого отношения к прочитанному.
Все это промелькнуло у меня в голове за пару десятков секунд – парочка патрульных уже прошла, минуя меня, замершую на пороге, в зал.
–Ты… Дочь моя, – сказала я вслед Машке, и голос предательски дрогнул. – Маша, посмотри, пожалуйста, на меня.
Обернулась. Ничего – ни интереса, ни удивления, ни злости. Ничего.
– Прошу тебя…– чего я хотела попросить у нее, я не знаю. Она, удовлетворенно кивнув, уже выходила из квартиры. Я сползла по стене, всхлипнув. Живая. Главное, живая. Или мертвая?
Парень присел на корточки напротив меня, погладил по голове.
– Не