Невинные сердца. Рэдклифф
когда наездница наклонилась, чтобы потрепать коня по шее и похвалить, он лягнул задними ногами и выбросил ее из седла вперед. Джесси все еще ворчала себе под нос, что Рори обвел ее вокруг пальца, как в тишине раздался низкий рокочущий голос.
– Славно ты упала, Джесс.
Джесси обернулась и посмотрела на своего старшего ковбоя, который стоял, облокотившись на забор, и поглядывал на нее с намеком на улыбку. Джед Харпер, худющий, с обветренным загорелым лицом, был похож на человека, который всю жизнь провел на свежем воздухе и возраст которого на глаз было трудно определить. Он был на голову ниже Джесс, весь жилистый, а его походка вразвалку говорила, что большую часть времени он проводит в седле.
– Я рада, что это видел ты, а не кто-то из работников, – призналась Джесси с горестной улыбкой. – Вот хитрюга этот Рори.
Стань свидетелем этого поражения кто-нибудь другой из ковбоев, работавших на ее ранчо, Джесси стало бы не по себе. Но Джед был рядом с ней, сколько она себя помнила, и от него она не утаивала ничего. Она уже даже толком не могла сказать, кто учил ее ездить верхом, объезжать лошадей и стрелять, – отец или Джед.
За годы, прошедшие после смерти отца, Джесси превратилась в умелого коммерсанта и справедливую хозяйку, но во многом ее выручала практическая смекалка Джеда и его способность легко ладить с работниками, которые трудились на ранчо. Джесс принимала самое активное участие в управлении делами в целом, и ее присутствие на ярмарках, во время клеймения лошадей и на торгах ни у кого не вызывало вопросов. Однако повседневная работа по большей части лежала на плечах Джеда, которому Джесс полностью доверяла. Он, в свою очередь, всегда давал ей понять, что гордится ею, словно родной дочерью.
– Джесс, мне попадались такие. Упрямые до ужаса. Но если тебе удастся усмирить его, он станет отличным скакуном.
Джесси рассмеялась и повела жеребца в стойло.
– Кажется, нашла коса на камень, ведь я могу дать ему фору в упрямстве.
В темной пристройке, где находились стойла, было прохладно и вкусно пахло свежим сеном. Джесси сняла с Рори упряжь и быстро обтерла лошадь. Ее лицо и одежда были заляпаны грязью, а на правой щеке проявилась глубокая царапина. Можно было не сомневаться, что ушибленные мышцы скоро начнут болеть.
Ее густые пышные волосы доходили до воротника, и она обычно забирала их в хвост на шее, перевязывая широкой темной лентой. Джесси не тратила время на самолюбование, она в принципе редко задумывалась о собственной внешности, и носила волосы короче, чем требовала мода, из практических соображений. Попробуй поработай, если они все время будут мешаться.
– А я-то надеялась взять тебя в город на ярмарку и показать во всей красе, – пожурила она Рори, очищая его от пыли жесткой металлической щеткой. – Из тебя выйдет превосходный племенной жеребец, и жеребята от тебя пойдут прекрасные, если ты не будешь таким дикарем. Знаешь ли, людям не нравятся лошади, на которых невозможно ездить.
Хотя Джесс и делала выговор, голос выдавал