Путеводная звезда. Тата Орлова
было слабым, утомленным, но эта усталость казалось приятной. В ней имелся смысл. Такой огромный, всеобъемлющий!
Я стала матерью! У меня родилась дочь!
«У нас», – поправила я себя мысленно. Мы стали родителями и у нас родилась дочь.
– Ты умеешь соблазнять, – фыркнул Георгий. Наклонился, снял домашние туфли, лег поверх одеяла, повернувшись ко мне: – Я смотрю на тебя и не могу понять, что изменилось?
– Я простоволоса и без макияжа, – я попыталась свести к шутке его вопрос. Уж больно оказался сложен. Хотя бы в том, что Георгий, со своим умением все подмечать, не пропустил того внутреннего покоя, который я ощутила, услышав первый крик дочери.
Что было в нем?! Всего лишь плач только что появившегося на свет ребенка.
В тот момент я заново родилась вместе с ней. Уже для другой жизни. Для той, в которой будет она, я и ее отец.
– Ты плачешь? – Георгий провел ладонью по моему лицу, стирая предательскую влагу.
– С нами, женщинами, такое бывает, – сделала я слабую попытку улыбнуться, но вместе этого всхлипнула.
Жалость, тоска, пришедшее только сейчас четкое, осознанное понимание, что для меня Эндрю потерян навсегда, накатившая волной нежность к крохе, что лежала в люльке всего лишь за дверью, отделявшей одну комнату от другой, благодарность к мужу, не только подарившему мне дитя, но и сумевшего пробудить во мне искреннюю привязанность…
Все это было таким острым, болезненным.
– Я впервые вижу слезы на твоих глазах, – с легкой укоризной произнес Георгий.
Невольно сжалась – ко всему прочему еще и это, но муж сделал то, чего я в этот момент совершенно не ожидала. Придвинулся ближе, прижимая к себе, подсунул руку мне под голову, разделяя душевную боль, давая опору этим простым, но столь естественным для него порывом.
– В них немало от счастья, – затихая от его тепла, вздохнула я. – Это были не самые легкие сутки в моей жизни, но я готова их повторить. – Он многозначительно хмыкнул, а я поторопилась поправиться: – Годика так через два.
– Думаешь, я буду с тобой спорить? – засмеялся он мне в самое ухо. И тут же добавил: – А теперь – спи, а то мама Лиза утром отшлепает меня, как когда-то в детстве.
– Она тебя шлепала? – развернулась я к нему. Приподнялась, заглянув в глаза.
– Я был проказником, – Георгий чуть надавил мне на плечо, понуждая лечь. – Шлепала не больно, но обидно.
– Она мне об этом не рассказывала, – «огорчилась» я.
– Вот Елена подрастет, у мамы Лизы появится повод пожаловаться на меня, – пообещал Георгий.
– Елена? – переспросила я.
Об имени для ребенка мы с ним говорили. Однажды даже пару дней, поссорившись, молчали, не сойдясь во мнении. Он хотел назвать сына Александром, я…
Я – Андреем.
– Тебе уже не нравится? – муж сделал вид, что удивлен моим непостоянством.
– Ты же хотел назвать ее Светланой, – напомнила я нашу договоренность, которой закончился спор. Мальчика называю я, девочку – он.
– Хотел, – улыбнувшись, согласился Георгий, – но,