Путеводная звезда. Тата Орлова
они? – не сразу поняла я, о чем спрашивала кормилица.
– Ну, те, из Канцелярии, – так же, шепотом, пояснила она.
Бумаги! Если бы не Катерина, я бы о них не скоро вспомнила.
– Вряд ли, – чуть качнула головой. Утверждать, только вызвать лишний интерес, а так… – Там просто письма, а требовали служебные документы.
– А… – тут же разочаровано протянула кормилица. – А я их подальше запрятала.
– И правильно сделала, – похвалила я ее. – Графу бы не понравилось, если бы его переписку читали чужие люди.
Катерина тут же довольно заулыбалась, вновь откинувшись на мягкую подушку сиденья.
А я снова задумалась, глядя на малышку, которая спала в своей любимой позе на животе, приподняв попку и чуть разведя ножки.
Я не обманула кормилицу, это были именно письма. Мне хватило пройтись взглядом по оборванным строчкам, чтобы понять это. Не дружеские, но и не сухие, казенные. Скорее уж приятельские. Написанные вроде и легко, но без той открытости, которая отличает дружбу.
В верхнем было упоминание о Ланзири, городке на границе, находящимся еще на территории Вероссии. В том, что лежало ниже, о трактире, в котором он предпочитал обедать.
Ничто из этого не приближало меня к ответу на вопрос, почему он спрятал их в детских вещах. Просто хотел, чтобы они оказались у графа Горина? Мог просто сказать мне, я бы выполнила его просьбу.
Предполагал, что придут с обыском? Но тогда…
«Он не остановится не перед чем, чтобы смешать с грязью имя графа Орлова», – возникли в памяти слова Илинского, избавляя меня и от тени сомнений.
Георгий – не предатель, кто бы и почему не хотел представить все именно так. И не потому, что он мой муж.
Хотя… и поэтому тоже!
Возможно, я не очень хорошо разбиралась в людях, но за полтора года брака нельзя было не увидеть, с какой истовостью он радел об императорских поручениях. Как отзывался о самом императоре, о его наследнике.
И это тоже было не главным! Просто…
Просто, Георгий был человеком чести! Такие – не предают! Такие отдают свои жизни!
– Вы бы подремали немножко, – потревожила меня Аннушка. – Пока малышка спит. А то ведь сами бледная…
В чем-то она была права. Дорога была хорошей – карета лишь мерно покачивалась, успокаивая, да и кто его знал, что ждало нас впереди. Пока была возможность, надо было передохнуть.
– Хорошо, – согласилась я, бросив еще один взгляд на дочь. Похоже, она была единственной в нашей компании, кому эта поездка доставляла удовольствие. – Если усну, разбудите, когда нужно будет поить Алену лекарством.
Кивнули обе, а Аннушка, поднявшись, еще и накинула мне на плечи шаль.
Поблагодарив улыбкой, я закрыла глаза. Даже если не удастся, как она сказала, подремать, так хотя бы подумать, не опасаясь, что вновь собьют с мысли.
Зря я беспокоилась, усталость, тревога, испытанный мною страх, сделали свое дело, окутав сознание зыбкой волной. Сон – не сон, но в яви меня точно не было.
Насколько долго, сказать трудно,