Путеводная звезда. Тата Орлова
но это если сами по себе. Собираться в единый образ они отказывались, создавая о ней странное впечатление. Правда, только на первых порах. Чем больше мы общались, тем меньше я обращала внимание на внешность, отдавая дань той внутренней силе и уверенности, которые были сутью этой женщины.
– Я хотела просить вас… – она медленно прикрыла за собой дверь.
Я приглашающим жестом указала на кресло, стоявшее с другой стороны стола, но она не двинулась с места.
– Все, что могу, – улыбнувшись, заверила я магиану.
То, что эта женщина сделала для меня…
Надежды на то, что ребеночек перед родами развернется, как нужно, так и остались надеждами. И если бы не она…
– Господин граф поделился перед отъездом, что вы собираетесь в поместье его дяди, графа Горина?
– Да, это так, – я обошла стол, но подходить ближе не стала. Магиана была взволнована, хоть и тщательно сдерживала эмоции, я хотела дать ей время справиться с собой. – Не позже, чем через десять дней.
– Я понимаю, что это не совсем удобно…
Это было не просто волнение! Едва ли не отчаяние!
– Алина Сергеевна, – я без особого труда переступила через внешние приличия, все-таки преодолев те несколько шагов, которые нас разделяли. Из нас двоих старшей сейчас была я. Или… я просто могла помочь. – Алина Сергеевна, – повторила я, успев заметить, как в ее глазах мелькнуло что-то похожее на облегчение, – если это в моих силах…
Медлить с ответом она не стала:
– Вы не могли бы взять с собой мальчика… – она на миг опустила глаза, чтобы тут же вновь посмотреть на меня. Твердо! Решительно. – Мой сын. Владислав. Ему недавно исполнилось семь.
– Ваш сын?!
Стоило признать, ей удалось меня удивить. Подобная просьба к практически чужому человеку…
– А его отец? – я не стала дожидаться ответа магианы. Если она посчитала нужным обратиться именно ко мне, значит, в ее глазах я заслуживала доверия.
– Его отцу неизвестно о существовании сына и…– она сделала короткую, но весьма многозначительную паузу, – я очень надеюсь, что ничего не изменится хотя бы до тех пор, пока Владислав не повзрослеет.
Я понимающе кивнула. Закон, по которому более высокородный отец мог отобрать своего незаконнорожденного ребенка. Его действие заканчивалось, как только отпрыск достигал совершеннолетия или получал право считаться совершеннолетним по тем или иным основаниям.
– Алина Сергеевна, – я еще раз указала ей на кресло, давая понять, что коротким этот разговор не будет, – вы же понимаете, – вернулась я к столу, – что Виноградово – не решение проблемы. Насколько я понимаю, у вас есть причины опасаться, что ваша тайна может стать ему известна.
– К сожалению, это так, – уже значительно спокойнее произнесла она. Последовала за мной, присела в кресло. Спина ровная, взгляд отстраненный.
Она и раньше не было особо эмоциональной, теперь же, казалось, совершенно ушла в себя.
– Для него это так… важно? – Стоило мне представить,