Флибустьер времени. «Сарынь на кичку!». Анатолий Спесивцев
разбойниками? Те же черкасы и наши земли неоднократно разоряли.
– Да какой же здесь урон? Мы ж не за разбой в чужих землях платить будем, а на помощь в защите своих потратимся. По-моему, великий государь, никакого урона здесь нет.
– Пожалуй… и нету. Вон в Европах государи разбойников нанимают, урона чести не боятся. Хорошо, будь по-твоему. А что ещё слышно оттуда? Мне тут говорили, что на Дону появился какой-то Москаль-чародей, как бы с нечистой силой не связанный. Что ты слышал?
– И я про него слышал, великий государь, как не слышать. Да среди казаков и черкас столько самых что ни на есть поганых людишек собралось, разбойников и душегубов, что одним поганцем больше, одним меньше, положение от этого не меняется. Поганое там место, поганые людишки. А против тебя, великий государь, и против твоих подданных казаки и черкасы сейчас не злоумышляют. Не до того им. Чай с самим турецким султаном воюют. И не православному люду разных чертей бояться.
– Это ты правильно сказал, святая православная церковь нас защитит! Эй, Юрка, налей мне сладенького, красного, о! – улыбнулся царь. – У них там чародей с чертями связанный, а у нас – так целый чертёнок[2]. Пойдёшь, Юрка, с чёртовыми знакомцами воевать?
– С кем великий государь прикажет, с тем и пойду! Только прикажи!
– Ишь, разорался. Когда надо будет, тогда и прикажу. А пока наливай вино мне, да и вон боярина Бориса не обнеси, у него чарка тоже пуста.
Случилось это совсем недавно… или очень давно. Время – штука относительная, то бежит как газель, то ползёт как черепаха. Расул был среди встречавших новое пополнение гарема. Дело привычное, молодые девчонки, красавицы, других в султанский гарем не возят, испуганные и растерянные. ОНА привлекла его внимание какой-то особенной беззащитностью и хрупкостью. Показалась совсем ребёнком, хотя, разумеется, на отсутствие красоты пожаловаться не могла. Видимо, и он чем-то её привлёк, потому что, испуганно оглядываясь, она вцепилась в рукав именно его халата.
Он тогда попытался успокоить её, но ОНА, к сожалению, не знала османской речи. Бормотала, тоненькая, светленькая, голубоглазая, на своём родном языке что-то. И тогда он вдруг узнал некоторые слова. Наверно, она попала в Стамбул из тех же мест, что и он сам.
«О Аллах! Почему же в этом мире всё устроено так несправедливо? Почему мы встретились здесь, я, изуродованный и негодный для любви, она, обречённая быть одной из сотен наложниц, большая часть которых ни разу не удостаиваются ласки султана? Почему мы не встретились у себя на родине, чтоб любить друг друга по-настоящему?!»
– Аааа!.. Шайтанов вылупок этот Хусейн! Вечно из-за него не высыпаюсь. Слушай, Расул, чего-то ты сегодня не такой.
– А какой?
– Ээээ… не знаю какой, но не такой!
– А какой я должен быть?
На посту воцарилось молчание, но не тишина. Мехмед думал, озвучивая непривычное
2
У деда Юрия, Григория Ивановича Долгорукова, славного русского воеводы, была вполне официальная кличка Чёрт. На внука перешла часть его славы и кличка Чертёнок. На 1637 год Юрий Долгоруков был всего лишь стольником при царском столе, винами заведовал. Воинская слава его ждёт впереди.