S-T-I-K-S. Закон и порядок. Юрий Уленгов
странно покачиваясь, направился в мою сторону, подволакивая ноги и что-то едва слышно сипя. Может, ему плохо опять? Помощь нужна?
– Саня! Сань, ты чего? Тебе плохо?
Нет ответа.
– Сань!
Никакой реакции. Только еще ближе ко мне, руки тянет, урчит плотоядно, совсем, как участковый. Хорошо, хоть за «ксюхой» не тянется.
– Саня, не надо, – попросил я у него, снимая «макаров» с предохранителя и досылая патрон. В то, что слетевший с катушек сержант меня услышит, я не верил, но просто так выстрелить в сослуживца не смог. – Саня, я же стрельну!
Но он никак не реагировал, только продолжал идти в мою сторону. Между нами было метров семь, когда я наконец решился, задержал дыхание и потянул на себя спусковой крючок.
Что бы ни думали мальчишки, выросшие на компьютерных играх, пистолет Макарова – прекрасное оружие для милиционера. Часто его даже не приходится применять, достаточно просто показать ствол и помахать перед носом зарвавшегося быка удостоверением, чтобы он успокоился. Ну а если уж придется… Пуля, выпущенная из «ПММ», обладает превосходным останавливающим действием, а попадание в плечо гарантированно выводит из строя любого противника. Просто, эффективно, безопасно.
На это я и рассчитывал. Только вот сержант неудачно качнулся, зацепившись ногой за край мостка, и пуля пошла ему точно в середину лба, оставив аккуратное входное отверстие и оросив грунтовку фонтаном из крови, кости и мозгового вещества. Тело напарника осело на землю, а я почувствовал себя, мягко говоря, неудобно.
– Твою мать! – Только и оставалось, что ругаться.
Я развернулся, взяв на прицел калитку, заранее представляя себя в зале суда. И заголовки газет: «Оперуполномоченный сошел с ума, расстрелял напарника, участкового и двух понятых». Ни мои коллеги, ни журналисты не станут разбираться, что на самом деле произошло, надо им это.
Да и то, судить будут, если только сам сдамся, а иначе пулю в голову и в номерную могилку где-нибудь на сельском кладбище…
Однако калитка не открылась, и психи из нее не повалили. Они стучались с противоположной стороны, скреблись, но мозгов схватиться рукой за ручку и повернуть им явно не хватало.
Черт! Предупредительный!
Я поднял ствол в стремительно темнеющее небо и потянул спуск. Все! Теперь не придерутся. Наверное.
В калитку ударили. Не очень сильно, так, будто тычется кто-то. Я вспомнил безумный взгляд участкового, и меня передернуло. М-мать! Что делать?
С одной стороны, оставлять трупоедов просто так здесь нельзя: мало ли, придет какая-нибудь сельская баба, откроет калитку на звук – и привет. С другой… С другой стороны, у меня теперь есть свои проблемы, да такие, что охренеть можно. Мне точно не до участкового с понятыми сейчас, хотя их тоже так бросать не дело. Не заявится никто, так сами выберутся огородами, да и других жрать пойдут. Что ж это их так торкнуло? Может, наркота какая? Хотя напарник-то мой наркотиками не баловался, он по «натурпродукту»