Чудовище. История невозможной любви. Серена Валентино
колдуньи появлялись только с его разрешения. Слишком быстро обнаружилось, что его собственные желания не имеют для них ни малейшего значения.
Смех у сестер был пронзительным, резким, глумливым, казалось, он был способен загасить любую искорку надежды, если бы ведьмы могли отыскать ее в темном и одиноком сердце Чудовища. Люсинда, по обыкновению, заговорила первой. Чудовище, как загипнотизированное, не сводило глаз с ее лица. Ведьма напоминала странную ожившую куклу с фарфоровым личиком и в потрепанном платьице. Еще ужаснее впечатление становилось от голоса Люсинды – механического, монотонного, лишенного интонаций.
– Итак, ты наконец-то захватило в плен маленькую прелестницу.
Чудовище не потрудилось спросить, откуда им известно, что Белль находится в его замке. У него, правда, были свои соображения относительно того, каким образом ведьмам всегда удается знать о нем буквально все, однако Зверь предпочитал держать эти мысли при себе.
– Мы удивлены, Чудовище, – сказала Марта, глядя на него своими бледно-голубыми водянистыми выпученными глазами.
– Да, удивлены, – фыркнула Руби, и по ее лицу расплылась жуткая ухмылка, перекосившая ярко-красные губы ведьмы, отчего та стала похожей на оживленного с помощью дьявольских заклинаний мертвеца. Зомби.
– Мы ожидали, что твое состояние будет ухудшаться быстрее, – сказала Люсинда, слегка наклоняя голову набок, но продолжая смотреть на Чудовище. – Мы мечтали увидеть тебя бегающим по лесу в поисках мелкой добычи.
– А еще надеялись увидеть преследующих тебя охотников, – хихикнула Руби.
А Марта рассмеялась и добавила:
– Чтобы они убили тебя, как дикого зверя, а затем повесили твою голову на стенку в таверне для охотников.
– А ты, как мы видим, все еще носишь одежду. Цепляешься за последние крупицы человека в себе, да? – в один голос сказали ведьмы.
Чудовище постаралось ничем не выдать своего страха – не перед колдовством ведьм, но перед собственной ужасной натурой, о которой они напомнили ему. Они растревожили спрятавшееся внутри него, мечтающее вырваться на свободу чудовище.
Это был зверь, жаждавший убивать – не только ведьм, но любого, кто встретится ему на пути. Жаждавший увидеть разодранную плоть, треснувшие кости, почувствовать на губах вкус крови. Если он своими когтями разорвет ведьмам глотки, ему не придется больше слушать их пронзительные насмешливые голоса. Заманчиво.
– Вот этого мы от тебя и ждем, Чудовище, – рассмеялась Люсинда.
– Ему никогда не завоевать сердца Белль, сестра, как бы отчаянно он ни пытался снять проклятие, – сказала Марта.
– Дело зашло слишком далеко, могу заметить.
– Если оно покажет ей, каким было когда-то, она, возможно, сумеет пожалеть его, – сказала Руби, и розовый сад наполнился диким хохотом ведьм.
– Пожалеть – да, но полюбить его? Никогда!
Раньше Чудовище пробовало отвечать на оскорбления ведьм, но это лишь с новой силой разжигало в