(Не)идеальный. Наталья Путиенко
бьет кулаком в стену Макс и отодвигается ровно настолько, чтобы я смогла пройти в камеру пыток.
Папа сидит темнее тучи. Бросает на меня взгляд, который не сулит ничего хорошего, но пока молчит. Мама же стоит спиной, облокотившись на столешницу и тяжело дышит.
– Насть, скажи, ты нас в могилу свести хочешь? – начинает мама, когда я застываю сусликом в проеме. – Неужели я тебя воспитывала так? Такой бездушной и невежливой, не считающейся с другими и не уважающей их?
– Мам, переигрываешь, – я закатываю глаза и присаживаюсь на краешек стула, как прилежная ученица. – Поменьше драматизма. Сразу к сути. И постарайся тезисно, я устала сильно и нет настроения выслушивать твою отрепетированную речь.
– Ах ты! – мать замахивается на меня полотенцем, однако тут на страже отец, который перехватывает ее руку. – Маленькая дрянь! Сколько можно из родных кровь пить? Макс тебе, сволочи, не такой? Грызешь его, как псина кость, весь мозг у мальчика высосала.
– Невозможно высосать то, чего отродясь не было, – огрызаюсь я, кидая недобрый взгляд в коридор, где стоит Макс с довольной рожей.
Еще бы, каких союзников себе заимел, блядь!
– Я хочу внуков! – взвизгивает мать. – Я хочу видеть тебя в белом платье! Неужели это так сложно?
– Нет, это несложно, – подскакиваю я. – Это невозможно! Просто невозможно, мам!
– Почему?
– Потому что я слышу пока что только чьи-то хотелки! Скажи, мам, я инкубатор? Может, я твоя породистая сука, которую необходимо возить на случку для такого же породистого потомства? Почему хочешь ты, а делать должна это я?
– Лен, перегибаешь, – тихо говорит папа, усаживая маму рядом. – Ну не хочет девочка, зачем ты давишь? Знаешь же Настин характер, теперь все назло будет делать.
– Валера, замолчи! Ты вообще на чьей стороне?
Я с благодарностью смотрю на папу, а сама в мечтах перегрызаю Максу глотку. Ну сука же! Взять и посвятить родителей в наши дела. Да еще и лыбится, тварь, когда мне мозги полоскать начинают.
Скандал, так стремительно набиравший оборот, утихает. Папа кивает головой мне, разрешая уйти. Спасибо, блядь! В своем доме теперь только с позволения кого-то передвигаюсь.
Вылетаю в коридор и цепко хватаю Макса за руку. Волоку в сторону спальни, и только плотно прикрыв за нами дверь, поднимаю на него глаза.
– Охуел? Ты какого хера устроил? – сквозь зубы выдавливаю из себя, стараясь не взорваться окончательно. – Обижаю я тебя? Сука и сволочь? Тварь неблагодарная? А ты, блядь, кто? Кто ты такой, что я с тобой нянчится должна? Жопу тебе не вытерла и сопли? Обидела мальчика?
– А сколько мне терпеть? – также шепотом взрывается Макс. – Замуж ты не хочешь идти, аргументируешь тем, что еще не добилась всего, чего хотела. О детях я мечтаю уже года три, но ты ни в какую. Опять начинаешь заливать мне о том, что сначала нужно стать на ноги. Ты просыпаешься и сразу лезешь в телефон, а вдруг кто-то написал. Засыпаешь тоже с телефоном. Справедливости ради, отмечу, что разнообразие есть. Не телефон, так компьютер.